Губернатор ссудил Джонатана Дейтона и его товарищей небольшой суммой денег, однако свой кров им предоставлять не стал, всё-таки опасаясь, что перед ним авантюристы. Но пообещал, что доложит об инциденте в Адмиралтейство, отправив депешу с пакетботом, который должен был выйти в море дней через десять. Однако в сторону Сен-Силио в ближайшее время, увы, никакой оказии не намечалось.

Стараясь экономить выданные губернатором средства, Дейтон и его товарищи провели на Доминике более трёх недель. Наконец, в гавань прибыл корабль, следующий с Ямайки на Барбадос. Эта бригантина зашла в бухту случайно, в основном чтобы укрыться в тени острова от надвигающегося шторма. Джонатан все эти дни много времени проводил в порту и успел подружиться с таможенниками. От них-то ему и стало известно о маршруте следования бригантины. Дейтон тут же попросил доставить его со своими друзьями на борт этого корабля.

Оказавшись в порту Бриджтауна на Барбадосе, Дейтон и его товарищи первым делом стали выяснять, не удастся ли им попасть на какое-либо судно, проходящее мимо Сен-Силио. Но если три дня назад гавань была просто-напросто битком набита кораблями, укрывшимися в ней от шторма, то теперь она была практически пуста. Две шхуны стояли на якоре, одна собиралась идти в сторону Эспаньолы, другая – к Багамским островам, и ещё у причала грузилась шотландская бригантина, она снаряжалась к походу в Старый Свет.

Друзья Дейтона решили отправиться на этой бригантине в метрополию и уговаривали своего капитана поступить таким же образом. Но Дейтон отказался, твёрдо решив ждать оказию и вернуться на Сен-Силио. Ему ещё не было известно, что буквально несколько дней назад остров разграбили пираты. Если бы капитан Дейтон прибыл в Бриджтаун на двое суток раньше, он смог бы встретиться со «Стремительным», своим бывшим кораблём, который теперь носил имя «Возмездие». А если бы он добрался сюда на день раньше, смог бы увидеться с губернатором Сен-Силио и полковником Бартлеттом. Правда, не в светском салоне на приёме у какого-нибудь аристократа, а на невольничьем рынке, и не в качестве покупателей, а вовсе даже наоборот – в качестве товара.

Ричарда Вайда и Дэвида Бартлетта купил один мелкий плантатор, которого все в округе знали под именем Весёлый Джо. Его привлекла низкая цена, поскольку молодые сильные негры были ему не по карману. Пару месяцев назад он уже приобрёл у Мигеля дюжину белых оборванцев, но двое из них на днях умерли, поэтому он решил возместить потерю. Новых рабов везли связанными в скрипучей повозке, запряжённой волами. Ричард Вайд по-прежнему не уставал повторять:

– Это противозаконно! Я – граф, губернатор Сен-Силио! А это полковник королевской гвардии Бартлетт!

Весёлый Джо и два его помощника в ответ лишь посмеивались:

– Губернатор. Полковник. Ха-ха! А почему не герцог и король?

Весёлый Джо владел небольшой плантацией сахарного тростника, где трудились тридцать с небольшим невольников, за которыми присматривали четверо надсмотрщиков. Основная масса – человек двадцать пять – занималась сбором урожая. Остальные рабы брали обработанные стебли в охапку и относили под навес. Новых рабов тут же отправили на работу. Надсмотрщик без слов, одними жестами показал им, как срезать стебель под самое корневище, как очищать листву, куда складывать очищенные стебли. И тут же ударом плети велел приступать к работе. Надсмотрщики наблюдали за работой невольников и наказывали каждого, кто останавливался передохнуть, или срезал стебель слишком высоко, или оставлял несчищенный лист. Губернатору и полковнику в этот день не раз пришлось отведать плётки.

Работы велись почти до темноты, то есть до заката солнца. Как известно, сумерки в тропических широтах длятся недолго, за это время рабов надо успеть покормить. Свисток надсмотрщика и щёлканье бича возвестили об окончании рабочего дня, и рабы дружно отправились к своим хижинам, построенным из жердей и пальмовых листьев. Вайду и Бартлетту никто не показал, где их жилище. Их спины зудели и кровоточили, исполосованные бичом, мышцы ломило от усталости. Они стояли в нерешительности, не зная, где найти пристанище. Тут их окликнул один их белых рабов:

– Эй, вы! Идите сюда, у нас есть два места.

В хижине имелся широкий топчан, на котором могли улечься восемь человек. Два помощника Весёлого Джо принесли корзину варёных початков маиса и чан с какими-то мясными отходами: варёные хрящи, свиные уши, обрезки требухи. Ещё листья капусты и какую-то зелень.

– Вот! Жрите! – сказал один из помощников и, заметив Вайда, припомнил его вопли: – Кушать подано, ваше сиятельство!

Сквозь щели в хижину пробивался полумрак уходящего дня. Утолив немного голод и напившись несвежей тёплой воды из бочонка, рабы стали укладываться спать на топчан, покрытый сухой листвой и соломой.

– Вы кто? – обратился к новеньким один из старожилов с едва заметным французским акцентом.

Вайд решил, что называться вновь губернатором не стоит, всё равно никто ему не поверит, поэтому ответил уклончиво:

– Мы жертвы пиратов.

– Хо-хо! – усмехнулся спросивший. – Мы тоже.

– Вы моряки? На вас напали?

– Мы моряки, да. Мы спаслись после кораблекрушения на необитаемом острове. Но туда явились пираты. Завязалась драка. Тех, кого не убили, они посадили на свой корабль, привезли сюда и продали работорговцу.

– Понятно.

– Как вас зовут?

– Меня Ричард Вайд, – представился губернатор. – А моего друга пол… э… Дэвид Бартлетт. А вы француз?

– Да. Моё имя Эдмон Дюпре. Я шкипер и судовладелец. Бывший. Мой погибший корабль назывался «Летящая стрела».

– «Летящая стрела»? – оживился полковник. – О чёрт! Я сплю иль брежу? Но ведь тот француз, который ввёл нас в заблуждение и который оказался пиратом, он приходил на пинасе под названием «Летящая стрела»!

– А, кстати, вы не запомнили, как выглядел главарь пиратов, к которым вы попали в плен? – обратился губернатор к Дюпре.

– Ещё бы не запомнить! Главарём у них была баба!

Глава 25. «Чернов дерево»

Ещё до наступления темноты эскадра Ревеки Грей снялась с якорей и распустила паруса. Капитан испанского галеона вздохнул с облегчением, увидев, что пираты убрались восвояси, и со спокойной душой дал команду выходить на рассвете. Он и не предполагал, что не успеет пройти десяти миль, как окажется в ловушке. С трёх сторон его окружили пиратские корабли. Тяжёлому и неповоротливому галеону просто некуда было деваться. Разумнее всего в такой ситуации опустить флаг, дабы избежать кровопролития и сохранить жизни