— Я не понял вашего вопроса, — барабаня пальцами по столу, недовольно буркнул Рязанов — Дашков.

— Ваше высокопревосходительство, я лишь пытаюсь выяснить, в какой конкретно день второй секретарь посольства убыл из Вены в Фиуме и обращался ли он к вам с соответствующим прошением на отъезд?

— Какое это имеет значение? Главное — найти его труп, так?

— А что, если он жив? И разве я не могу ознакомиться с его прошением?

Ардашев недоуменно вскинул брови.

— Так никакого письменного прошения и не было. Он спросил у меня в четверг, можно ли ему отлучиться на несколько дней, я и разрешил.

— На несколько? Выходит, он убыл не в субботу вечером?

— Дорогой, Клим Пантелеевич, насколько я понял, у него была местная зазноба, которую он и решил свозить к морю. Я могу предположить, что они уехали ещё в четверг вечером, а в понедельник он должен был уже выйти на службу. Вот потому-то я и предупреждал вас проявлять осторожность в общении со здешними прелестницами.

— Да-да, конечно, — раздумчиво пробормотал Клим. — Стало быть, они сняли номер в отеле или меблированные комнаты в Фиуме и находились там до самого воскресенья?

— Не знаю, — пожал плечами действительный тайный советник, — но, скорее всего, так и было. Ведь в пятницу, как и в субботу, я не видел его на службе.

— Почему же тогда эту даму не опросила полиция?

— А вот это и выясните, когда поедите в Фиуме, уважаемый Клим Пантелеевич, — раздражённо вымолвил хозяин кабинета.

— Насколько я вас понял, господин Истомин не только начальник, но и близкий друг Акима Акимовича, верно?

— Можно сказать, и так.

— И что же никто не счёл нужным поинтересоваться у него, что за дама была с Шидловским в Фиуме?

— А не кажется ли вам, что вы уже приступили к допросу российского посла?

— Простите, ваше высокопревосходительство. Вы совершенно правы. Я увлёкся, пытаясь выяснить все события в жизни второго секретаря до его исчезновения.

Князь ничего не ответил, он лишь надавил на кнопку электрического звонка, и явился секретарь.

— Адам Михайлович, нашего посольского полку прибыло. Клим Пантелеевич Ардашев, губернский секретарь, поступит в распоряжение Истомина. Но сперва ему придётся на некоторое время отправиться в Триест. Надобно помочь тамошнему драгоману. Завтра он должен быть там. Окажите услугу, купите ему билет на сегодняшний вечерний поезд.

— Куда доставить билет?

— В комнаты Шидловского. Клим Пантелеевич там и поселится.

— У меня есть деньги, я получил курьерскую дачу, — выговорил Ардашев и полез за портмоне.

— Не беспокойтесь, Клим Пантелеевич, — одним ртом улыбнулся Рязанов — Дашков, — билет мы вам купим. Курьерская дача считается только до места назначения. Так что деньги оставьте себе. Дальнейшие расходы должны относиться на счёт посольства. По приезде предъявите все командировочные издержки, и я велю бухгалтеру с вами рассчитаться.

— Премного благодарен.

— Простите, ваше высокопревосходительство, — озадаченно осведомился Меняйло. — А куда прикажете деть вещи Акима Акимовича?

Посол повернулся к Ардашеву и спросил:

— Клим Пантелеевич, вам не составит большого труда определить их в какой-нибудь угол? Пусть пока там полежат, не возражаете?

— Я найду им место.

— Вот отлично.

— А может, нам следует отправить их его родственникам? — предложил секретарь.

— Мы это сможем сделать только по обнаружении трупа надворного советника либо если он будет признан без вести пропавшим, — пояснил полный статский генерал и добавил: — А сейчас принесите из консульства книгу приёма посетителей. Клим Пантелеевич должен ознакомиться с порядком её заполнения. Найдите для него стол, стул и чернильницу с пером. А после возвращения господина Ардашева из Триеста не забудьте поставить нашего молодого дипломата в график дежурств генерального консульства. Ясно, Адам Михайлович?

— Будет исполнено, — отрапортовал Меняйло.

— Что ж, господа, не смею вас задерживать. Нам всем пора за работу.

— Честь имею, — поднявшись, попрощался Ардашев.

Сиятельный князь лишь кивнул седой головой и вновь обратился к разложенным на столе карточкам рода Рязановых — Дашковых, ведущих своё начало от одной из дальних ветвей Рюриковичей.

Глава 5

Чужие комнаты

Секретарь принёс толстенный фолиант, из которого Ардашев аккуратно внёс в записную книжку фамилии посетителей консульства, которых принимал надворный советник за месяц до своего исчезновения. Таковых набралось одиннадцать человек. Затем на посольской пролётке молчаливый чиновник повёз Ардашева в меблированные комнаты пропавшего Акима Акимовича. Меняйло сидел молча и напоминал обиженного бассет-хаунда. Судя по всему, он никак не мог смириться с тем, что ему велели быть на побегушках у дипломата, который не только лет на пятнадцать моложе, но и значительно ниже чином.

Когда экипаж остановился перед четырёхэтажным домом с кариатидами у входа, он буркнул:

— Приехали.

Войдя в парадное, секретарь по-немецки пояснил привратнику, что теперь в квартире господина Шидловского будет жительствовать другой русский дипломат — господин Ардашев. Горничная вновь может приходить и убирать.

— Прошу сегодня же поменять постельное бельё и взять мои вещи в стирку, — вмешался в разговор Клим.

— Не волнуйтесь, сударь. Всё сделаем, — заверил уже немолодой полный консьерж с бритым лицом, частично покрытым бакенбардами-селёдками.

На втором этаже у квартиры № 5 Меняйло сорвал наклеенную на дверной косяк полоску бумаги, скреплённую на стыке сургучной печатью, и, отворив дверь, сказал:

— Тут три комнаты, окна выходят на улицу, но всегда тихо и спокойно. Есть ватерклозет и ванна.

— Нельзя ли поменять замок на входной двери?

— Я велю привратнику сделать это к вашему возвращению.

— Нет, это надобно исполнить сегодня же.

— Вы мне приказываете?

— Ни в коей мере. Я прошу вас об этом.

— Хорошо, но вы располагайтесь, а я поехал за билетами. Через час вернусь.

— Благодарю вас, Адам Михайлович. Вы очень любезны. Простите за причинённое вам беспокойство.

— Чего уж там, — с подобревшим взглядом, вымолвил секретарь и спросил: — А вы, часом, не родственником приходитесь Родиону Константиновичу?

— Нет, а с чего вы взяли?

— Меня впервые посылают за билетом для вновь прибывшего служащего.

— Я и не думал лично вас обременять, это была идея посла.

— Так, может, тогда вы сами и смотаетесь? Экипаж у входа. А я бы пока вещички Шидловского собрал, а? А если князь спросит, скажете ему, что за билетом я ездил, хорошо? — с масляной улыбкой пролепетал секретарь и шагнул в переднюю, будто Ардашев уже согласился.

Маска вежливости мгновенно слетела с лица Клима, и он, глядя в глаза собеседнику, проронил:

— Не думаю, что мне надлежит начинать исполнение служебных обязанностей с вранья. Да и вас ложь не украсит.

— Как будет угодно, сударь, — сквозь зубы процедил Меняйло и, пятясь назад, удалился.

Клим начал осмотр квартиры с передней. Он включил свет,