И умоляю Его
О милосердии
К праху.
О милосердии к отрицавшим.
Не верившим.
Не существовавшим.
И говорю:
Сотвори их,
Сын мой возлюбленный.
Наполни их
Своей тайной.
Вдохни в них
Свою вечность.
Воспламени их
Своей мукой.
Пусть они станут
Тернием Твоим.
Пусть они станут
Крестом Твоим.
Умри за них.
Умри ещё раз.
Ещё один раз.
Последний раз,
Сын мой возлюбленный.
Тебя молит об этом
Твоя Мать.
Тебя молит об этом
Мадонна атеистов.
Гимн Мадонне Благого Превращения
К Тебе взываем,
Мать галилейской воды!
Тебя молим,
Вдохновение винной лозы!
К Тебе простираем руки,
Мадонна первого превращения!
Мы существуем, застыв
Во внутреннем хаосе.
Не меняемся
Тысячу лет.
Постоянно всё те же.
Постоянно.
Начиная с выхода первых родителей
За ангельские врата.
С путешествия Каина
На восток от Эдема.
Мы являемся сном снов.
Umbra fui,
Nihil sum[3].
По своей же вине.
О Мадонна, заступись перед Богом
И моли Его,
Чтобы Он нас преобразил.
Превратил сон в явь.
Воду в вино.
Как на брачном пиршестве
У Твоих родственников
В Кане Галилейской.
Ты пила это вино.
Оно было вином.
Всякое благое превращение
Рождается между Твоим прошением
И грядущим Господним часом.
Взгляни, о Мадонна!
Наступили сумерки века.
Солнце заходит,
Склоняются солнечные часы.
Двадцатый век, о Мадонна,
Не стал золотым веком.
Это недобрый век.
Осталось его немного.
Остаётся его всё меньше.
Ещё несколько вздохов —
И наступит конец поколения,
Которое видело
Всё.
А мы всё Такие же,
Как вчера,
Как позавчера,
Как и во всём нашем прошлом.
Мы всё стоим у стены —
Кувшины, наполненные
Водой.
Жаждущие кувшины.
Ожидающие подаянья кувшины.
Глиняные нищие.
О, галилейская Дева,
О, Дева брачного пира,
Сделай так, чтобы наше христианство
Превратилось в христианство
Последних времен,
Ибо из этих времен
Создана вечность.
Над миром веет
Огненный ветер.
На поле сражения у онемевших губ
Лежат почерневшие слова.
Рекою наших
Углубляющихся морщин
Плывут усопшие.
На дне наших ладоней
Покоятся наши жертвы.
Никто из нас не безвинен.
Никто.
Смилуйся над нами,
Матерь наша,
Матерь наша,
Матерь наша!
Слеза,
Вознесённая к небу!
Литания святому Антонию
Святой Антоний,
Мир – это воз с сеном,
Как на триптихе Иеронима Босха.
Мы утратили смысл жизни,
Веру,
Надежду,
Мерило всех ценностей
И даже самих себя.
Святой Антоний,
Как нам найти себя?
Как?
Где?
Ищем себя в золоте,
В бриллиантах,
В сберкнижках,
На биржах, похожих на сумасшедший дом,
В банковских сейфах,
В захламлённых шкафах,
В забитых кладовках,
В тёмных подвалах наших пристрастий,
В наркотиках,
В водке,
В похищенье людей,
В избиенье людей,
В бюрократии,
В наложенье пустых печатей,
В упоении властью.
Едет воз с сеном.
Едет…
Каждый хочет с него урвать
Клок для себя.
Клок побольше…
Или хотя б небольшой…
Святой Антоний,
Святой, нашедший иглу в стоге сена,
Научи нас найти нашу совесть,
Которую мы потеряли,
Даже и не заметив.
Едет воз с сеном,
Едет,
Как на триптихе Иеронима Босха…
Псалом, написанный на полях «Расем in terris»[4]
Господи, Ты сотворил нас
По Своему подобию.
Всё, что мы создаём,
Мы должны создавать
По Твоему же
Подобию.
Таков закон трудов
Твоих
И наших.
Литания об избавлении от глупости
«Почему глупость пристала к нам так крепко? Прежде всего потому, что мы не боремся против неё со всею отвагой и со всем жаром не рвёмся к освобождению…»
Сенека, «Письма к Луцилию»
Избави нас от глупости, Господи!
Мы – соль, выдохшаяся и никчёмная.
Мы не умеем жить,
Не умеем думать,
Не умеем смотреть,
Не умеем слушать,
Ничего не умеем предвидеть,
Не умеем извлекать
Спасительные выводы из несчастий.
Так и карабкаемся
По крутой лестнице иллюзий —
Стая людей,
Одержимых завоевательским ражем.
А ступеньки трещат и ломаются
Под тяжестью наших безрассудных шагов.
Делая всё наперекор здравому смыслу
И врожденному стремлению выжить,
