Много в ребячестве я перенес от товарищей школьных:

За доброту мне они нередко коварством платили,

Часто случалось от них сносить швырки и удары;

Если ж, бывало, они над отцом начнут издеваться,

Как он задумчивым шагом идет в воскресенье из церкви,

Ленту на шляпе его осуждать иль цветы на халате,

Бывшем ему так к лицу и отданном только сегодня, –

Страшно сжимался кулак у меня, и с отчаянной злобой

Я колотить начинал без разбору, куда ни попало.

Громко, с носами, разбитыми в кровь, они выли и только –

Только могли убегать от ужасных пинков и побоев.

Так подрастал я на то, чтобы после от батюшки часто

Вместо других выносить оскорбленья и речи укора.

Если, бывало, его в заседаньи последнем взволнуют,

Я отвечаю за все: за козни и споры совета.

Часто об участи жалкой моей вы и сами жалели;

Но в душе я ценил заботы родителей нежных,

Их попеченье для нас свое умножать состоянье,

Часто стесняя себя из желания детям оставить.

Только –  увы! – не в одном береженьи для будущих целей

Счастие наше сокрыто и, как ни приятно довольство,

Счастия нет в умножении наших полей и достатка.

Вместе с отцом престарелым стареются также и дети,

Светлого дня не видав и о завтрашнем вечно заботясь.

Сами взгляните сюда и скажите: не правда ль, как чудно

Все раскидалось кругом? Внизу виноградник и сад наш,

Дальше сараи, конюшни и дом, как полная чаша;

Но когда я на дом посмотрю и увижу окошко,

То из каморки моей под самою крышей, – невольно

Мне на память приходит время, в которое там я

Долго месяца ждал по ночам иль раннего солнца

(Крепкого сна на короткое время бывало довольно):

Ах, каким одиночеством веяли в эти минуты

Комната, сад и холмов далеко убегавшие скаты!

Все предо мною лежало пустынно, и ждал я подруги».

Добрая мать отвечала на это разумною речью:

«Сын мой, если ты новобрачную ждешь, чтобы с нею

Ночь обратилась тебе в половину прекрасную жизни,

Все дневные заботы твои награждая, – поверь мне,

Мать и отец для тебя желают того же. Мы сами

К выбору девушки часто тебя принуждали советом.

Только я знала сама, а теперь говорит мое сердце:

Ежели час роковой не настанет, да вовремя, в пору

Девушки суженой нет, все поиски будут напрасны:

Пуще всего ошибиться при выборе кажется страшным.

Сын мой, сказать ли тебе? Мне кажется, ты уже выбрал:

Сердце грустней у тебя и чувствительней стало гораздо.

Прямо со мной говори; а мне уже сердце сказало:

Ты сегодня ту девушку, ту изгнанницу выбрал».

«Милая матушка, – сын подхватил с увлеченьем, –

Точно, точно, ее! И если сегодня же в дом свой

Я невестой ее не введу, в такой суматохе

Всех переездов и войн и следа ее после не сыщешь.

Матушка, тщетно тогда будет все для меня достоянье,

Тщетно грядущие годы украсятся жатвой обильной,

Самый дом наш и сад для меня потеряют значенье,

Нежность матери даже –  увы! – не утешит страдальца:

Чувствую сам, что любовь разрешает все прочие узы,

Если скрепляет свои, и не девушка только оставит

Мать и отца своего, прилепляясь к мужу душою.

Нет, и юноша мать и отца позабудет, увидя,

Как удаляется девушка, милая сердцу навеки.

Вот почему я пойду, куда поведет меня горе.

Батюшка высказал ясно решенье свое, и мне дом ваш

С этой минуты чужой, потому что девушка эта –

Так решено –  никогда в нем не будет моею супругой».

Добрая, умная мать перебила слова его быстро:

«Двое мужчин будто горы становятся друг против друга:

Горд, непреклонен, никто уступить не желает другому,

К первому доброму слову язык повернуть не решится.

Сын мой, послушай меня: я покуда питаю надежду,

Что отец, если девушка, точно, добра и достойна,

Сам, невзирая на бедность ее, оправдает твой выбор.

Часто в пылу говорит он и то, чего не исполнит:

Так и на то, в чем сперва отказывал, будет согласен.

Только доброго слова он ждет –  и ждать его вправе:

Он отец. И ты знаешь, что гнев его после обеда

Редко значителен: тут говорит он в жару и не хочет

Верить другим, потому что вино возбуждает все силы

В нем, не давая внимать речам постороннего слова.

В это он время себя одного только слышит и знает.

Но приближается вечер –  и, мало-помалу стихая,

Все разговоры его с друзьями начнут истощаться.

Он становится кротче, я знаю, когда освежится

И припомнит, что он в увлеченьи обидел другого.

Встань, мы тотчас пойдем, в решеньи скором удача.

Нам друзей его должно застать, они еще там же

С ним сидят; особливо духовный отец будет нужен».

Так говорила она и взяла, подымаяся с камня,

За руку сына, который охотно последовал. Оба

Молча пошли, в голове обсуждая решительный замысл.

V

Полигимния космополит

Точно, все трое еще сидели, беседуя, вместе:

Сам хозяин, особа духовная, с ними аптекарь.

Все еще также у них разговор продолжался, и часто

То к одному, то к другому предмету их речи склонялись.

Но добродушный пастор с благородною целью заметил:

«С вами я спорить не буду: я сам сознаю, человеку

К лучшему должно стремиться, – и он, как мы видим, стремится

Если не к высшему, то, по возможности, нового ищет;

Но далеко не заходит, затем, что при этом желаньи

Нам от природы наклонность дана оставаться при старом,

Тем наслаждаясь, к чему уже каждый привык с малолетства.

Всякий род жизни хорош, будь естествен он да разумен.

Много ищем мы все, а всего-то нам нужно немного:

Жизнь коротка и судьбой ограничена смертного доля.

Я никогда осуждать не стану того, кто отважно

Все объезжает моря и земные пути, непрестанно

Полон забот и надежд и рад, если прибыль осыплет

Щедро его и людей ему близких своими дарами;

Только, по-моему, также почтен гражданин безмятежный:

Он наследство отцовское тихой стопою обходит

И сообразно со временем должен возделывать поле.

Почва владенья его не меняется с каждой весною,

Вновь насажденное дерево к небу не тотчас подымет

Длинные ветви свои, отягченные цветом обильным:

Нет, хозяину нужно терпенье, нужен и чистый,

Верный себе самому, спокойный рассудок и разум.

Малую долю семян он лону земли поверяет,

Также немного пород разводит домашних животных,

Всем помышлением только стремясь к тому, что полезно.

Счастлив тот, у кого от природы такая наклонность:

Он питает нас всех. Блажен обыватель в безвестном

Городе, если успел сочетать ремесло с земледельем:

Не тяготеет над ним ежедневный страх селянина

И не смущает забота граждан, которые вечно

Многого ищут, во всем желая равняться с богатым,

Высшим себя по породе, особенно жены и дочки.

Благословите поэтому тихие склонности сына,

Также супругу его, если ровню себе изберет он».

Так пастор говорил. И мать вошла в это время,

За руку сына ввела и поставила перед супругом.

«Часто, – сказала она, – отец, мы, болтая друг с другом,

Все помышляли с тобою о дне веселом, в который,

Выбрав