– Я буду просто ходить за вами.

– Я так и понял.

Откуда-то издалека, сливаясь и нарастая, до нас доносятся шумные возгласы и приветственные крики. Как будто бы звезда первой величины подъезжает к красной ковровой дорожке и выходит из лимузина. «Это он, – говорит Андре. – Франциск. Он рок-звезда».

На этой неделе в городе сотни монахинь. Я видела монашек и в зеленых облачениях, и в розовых. Ох уж эти монашки! Монашки курят электронные сигареты, монашки лезут без очереди. Прямо сейчас монашки бегают, смеются, их локти взлетают, покрывала развеваются. Через северную рамку на площадь Святого Петра начали запускать людей, и счастливицы из начала очереди спешат занять места в первом ряду, чтобы поглазеть на любое богослужение, какое только папа Франциск соберется провести внутри базилики. Когда они бегут мимо внешнего алтаря, с висящего на столбе громкоговорителя снимается чайка. Еще две взлетают с брусчатки.

Монашки только что продемонстрировали старейшую в мире технику распугивания птиц: нужно просто бежать на них и кричать. Лучшее средство заставить ворон и других «врагов посевов» держаться от полей подальше, как писал в 1631 году Гервасий Маркхам, это «поставить мальчика… который шел бы за сеятелем… и поднимал бы большой шум и покрикивал». Эту практику во всех подробностях задокументировали в 1869 году, когда британский парламент изучал вопрос детского труда; ей же была посвящена недавняя экспозиция в музее английского города Нанни. Распугиванием птиц обычно занимались мальчики в возрасте от шести до девяти лет, недостаточно крепкие для другой крестьянской работы. Им платили жалкие гроши, чтобы они бегали по полям, «улюлюкая» и раскручивая деревянные трещотки. Дети работали около месяца весной, в период сева, а осенью, когда урожай созревал, возвращались на поля еще на месяц, что сводило на нет всякую непрерывность их образования. С точки зрения фермеров, недостатком метода была мальчишеская леность, доходившая до такой крайности, что, по словам одного крестьянина, «к каждому мальчику нужно было приставлять по человеку, который бы за ним присматривал».

Ну вот пусть бы этот самый человек по полям и бегал! Однако о взрослых распугивателях птиц известно не много, хотя они существуют и в наши дни. Нанимать их, может быть, даже выгодно. Я говорю об этом с некоторой уверенностью, потому что наука специально исследовала этот вопрос. Британское Министерство сельского хозяйства, рыболовства и пищевой промышленности держит в Северном Норфолке экспериментальную ферму, где, помимо всего прочего, проверяет «методы отпугивания». Место, представляющее собой череду расположенных на побережье пшеничных и рапсовых полей, выбрали по той причине, что ежегодно на эти поля совершает хищнические налеты стая из 3000 местных черных казарок. Ученые Джульетта Викери и Рональд Саммерс сравнивали здесь экономическую целесообразность популярных методов отпугивания – гром-пушек и тому подобных приспособлений – с экономической целесообразностью «живого распугивателя птиц, работающего на полную ставку», который шесть дней в неделю разъезжал по округе на квадроцикле. («В седьмой день казарок распугивал фермер», – возвышенным библейским слогом сообщают нам ученые.) Распугивателю-человеку удалось значительно сильнее сократить время кормления птиц и его интенсивность – которая оценивалась по «кучности испражнений».

Даже если учесть затраты на приобретение квадроцикла, услуги распугивателя окупились с лихвой. И кое-кто из фермеров, похоже, взял это на заметку. Летом, когда созревает урожай, голландские производители ягод иногда нанимают для распугивания птиц студентов колледжей.

Использовать распугивателя имеет смысл на сравнительно небольших площадях. Цветочная композиция у базилики Святого Петра занимает менее акра, а охранять ее нужно всего лишь пару ночей. Если бы план предполагал недорогое и эффективное распугивание птиц усилиями человека, так вот тут ему самое место. Если бы я видела ту телепередачу, в которой Декерс просил подкинуть ему идей, я бы написала: «Не думали ли вы нанять для распугивания птиц человека? Который сидел бы у алтаря, присматривал за цветами и отгонял чаек?» Вместо этого я написала ему, уже вернувшись домой из Рима. «Нет, об этом мы не подумали, – ответил мне Декерс. – Андре повезло, что мы этого не сделали!» Действительно. В городе-государстве Ватикан один продуктовый магазин, одна аптека и ни одного кинотеатра, зато установок LaserOp Automatic-200 для отпугивания птиц там целых две.

Андре поднимает крышку одной из своих лазерных установок. Внутри – цифровой дисплей; над чем-то таким мог бы склониться Дэниел Крейг, пытаясь обезвредить бомбу, способную стереть с лица земли MI5 и прибрежные районы Лондона, – ну или чтобы запрограммировать систему орошения лужайки. «Всего пять кнопок», – изрекает Андре. Кнопки для установки времени запуска, интервалов между включениями и кнопки для определения границ охвата. «Фермер вполне справится».

Крупному фермерскому хозяйству невыгодно нанимать людей для отпугивания птиц; суеты много, а толку чуть. Зато автоматизированная система вроде той, что у Андре, для них очень привлекательна: оборудование работает на солнечной энергии, его можно запрограммировать под нужды заказчика и потребуется всего несколько комплектов, чтобы охватить все поле целиком. Может, это и есть золотое будущее отпугивания птиц?

Андре оттаскивает вазон с траектории луча. «Через пять-шесть лет… – начинает он, но заканчивает совсем не так, как я ожидала: – Никто не будет применять лазеры. Это опасно». Даже лазерная указка – из тех, что используют в школах, – может повредить сетчатку глаза. Лазерный луч, поглощенный пигментами макулы, выделяет энергию и нагревает ткани. Из-за того, что луч лазера сконцентрирован в тонкий пучок – а хрусталик дополнительно его фокусирует, – интенсивность излучения очень высокая. Чтобы представить себе разницу, сравните, что будет, если вам на ногу наступит человек в ботинках и человек на шпильках.

Андре защитных очков не носит, а на вопрос «почему» отвечает, что лучи направлены вниз, а чтобы навредить зрению, нужно смотреть прямо на их источник.

Кто же станет пялиться прямо в лазерный луч? Мальчики-подростки – в 80 % случаев. Такое открытие сделала группа офтальмологов, изучив 77 историй болезни и опросив по электронной почте сотни коллег. Как выяснилось, иногда дети смотрели в лазерный луч на спор и нехотя признавались персоналу отделений скорой помощи, что смогли продержаться 10, 20, а в одном случае 60 секунд. (У этих мальчиков часто имелись поведенческие или генетические расстройства, связанные с самоповреждающим поведением.)

Еще из Рима я позвонила профессору биологии Университета Пердью и бывшему научному сотруднику Национального научно-исследовательского центра дикой природы Эстебану Фернандес-Юричичу. Он принимал участие в исследовании безопасности – для птиц – краткого воздействия отпугивающего лазера. Это было первое исследование такого рода: предыдущие представления о безопасности основывались на данных о фокусном расстоянии, спектральной чувствительности и строении глаза человека, которые, как сформулировал Эстебан, не имеют «ничего общего с глазом птицы». Некоторые виды птиц, говорит Эстебан, не реагируют на лазер, даже когда он