Эму оказались более стойким противником, чем ожидали майор Мередит и его пулеметчики. Летать эму не умеют, зато отлично бегают и при должной мотивации разгоняются до 48 километров в час. Эму со знанием дела маскируются на местности, а на марше выставляют дозорных, которые в данном конкретном случае подавали сигналы тревоги задолго до того, как птицы оказывались в пределах досягаемости пулеметов, после чего стая рассеивалась в клубах пыли. На третий день, подсчитав число пораженных целей (26 птиц), майор Мередит сменил тактику. Он устроил засаду, приказав своим пулеметчикам замаскироваться в кустах над запрудой, куда эму приходили на водопой. Около четырех часов дня на горизонте показалось большое стадо.

«Птицы вытягивали шеи и приближались с опаской; видно было, что они не позабыли случившегося в последние несколько дней, но непреодолимая жажда гнала их вперед», – писал корреспондент газеты West Australian. Когда птицы приблизились на расстояние в пару сотен метров, майор Мередит приказал открыть огонь. Пыль осела, тела сосчитали. Результат не впечатлял – убито было всего пятьдесят птиц. Зазвучали отговорки. Пулемет заело, сказал кто-то репортеру. А кто-то другой предположил, что бóльшая часть пуль прошла сквозь пышное оперение птиц, не причинив им никакого вреда, поскольку у эму «перьев больше, чем мяса». Сам майор Мередит считал, что его пулеметчики поразили сотни птиц, но почти все они выжили. Он приписывал эму почти сверхъестественную способность «противостоять пулеметам с неуязвимостью танков». Его слова звучали чуть ли не мечтательно. «Если бы у нас была боевая дивизия, такая же пуленепробиваемая, как эти птицы, мы дали бы отпор любой армии в мире».

На шестой день майор Мередит отступил, признав свое поражение. «Огромные стада эму столпились вдоль дорог, – писала газета города Перт Daily News, – словно бы пришли издевательски попрощаться». На этом все и закончилось – почти. Двенадцать лет спустя, когда разразилась Вторая мировая война, неугомонные производители пшеницы из Западной Австралии снова запросили вооруженного вмешательства. На этот раз они хотели «сбрасывать легкие бомбы с низко летящих самолетов». Запрос отклонили.

Тем временем где-то в Тихом океане альбатросы атолла Мидуэй обещали стать столь же непобедимым врагом.

Острова Мидуэй находятся в Тихом океане, на полпути между Северной Америкой и Азией. В силу своего расположения атолл Мидуэй представлял для Соединенных Штатов стратегический интерес, и в 1941 году США разместили там морскую авиабазу. Мидуэй был (и есть) не менее важен для дюжины с лишним видов морских птиц, в том числе для десятков тысяч темноспинных и черноногих альбатросов, которые каждый год возвращаются на остров, чтобы высиживать яйца и растить птенцов. Из-за того, что естественных врагов у них на острове нет, новоприбывших – и людей, и технику – альбатросы встретили не испугом, а смесью безразличия и любопытства. Они парили над взлетно-посадочной полосой морской авиации с легкомысленным пренебрежением к большим и шумным металлическим птицам, с которыми делили теперь воздушное пространство. Столкновения – удары птиц – превратились в проблему.

«Птица попала нам в воздухозаборник карбюратора. – Авиационный механик по имени Джерри говорит в микрофон пресс-секретаря ВМФ в документальном фильме 1959 года, снятом по заказу правительства США. – …Что стало причиной полной потери мощности третьего двигателя».

Микрофон опять наклоняется ко рту интервьюера. Усы у него подстрижены в форме перевернутой буквы V, напоминая парящего вверх ногами альбатроса.

– Что случилось бы, если бы птичка гуни попала в воздухозаборник самолета радиолокационного обнаружения Super Constellation? – Птичкой гуни военные называли альбатросов. – Как вы думаете, он мог бы разбиться при взлете? Мы могли потерять самолет и экипаж?

– Да, сэр, более чем вероятно.

Репортер обращает лицо к камере: «Что ж, вы слышали. От людей, которые знают, о чем говорят. Им трудно понять, почему эти птички гуни как ни в чем не бывало продолжают жить на Мидуэе».

Далее действие переносится в кабинет на военно-морской авиабазе Барберс-Пойнт на острове Оаху. Нас знакомят с контр-адмиралом Бенджамином Муром и его указкой. Адмирал Мур стоит рядом с флипчартом, к которому прикреплен ватман с данными, иллюстрирующими, во сколько правительству США обходятся птички гуни. «В прошлом году у нас было пятьсот тридцать восемь столкновений». Указка касается слов «Ударов птиц – 538». Затем адмирал высчитывает стоимость этих ударов, начиная с оплаты труда механиков, которые устраняют повреждения. «Две тысячи пятьсот двадцать человеко-часов умножить на два доллара в час: это будет пять тысяч сорок долларов». Адмирал Мур переходит к следующему флипчарту. Указка тычет в «Прерванных взлетов – 33». При каждом прерванном взлете пилоту приходится сбрасывать более 11 000 литров топлива, чтобы достичь безопасного посадочного веса. Указка переключает наше внимание на фразы «Сброшенного топлива – 375 500 литров» и ниже: «Затраты – 17 500 долларов». Адмирал возвращается к первому флипчарту, к которому подкрался некто, не попавший в кадр; он заменил лист на новый. Последнее решительное постукивание указки: «Итого – 156 000 долларов».

Адмирал Мур делает шаг к своему столу. Слева от него в печальной, обмякшей манере, свойственной всем флагам в помещении, свисает с флагштока американский флаг. Адмирал садится. Напряжение нарастает. «Либо убрать гуни с Мидуэя и сберечь людей, либо оставить птиц и когда-нибудь похоронить экипаж самолета из двадцати двух человек. Надеюсь, мне никогда не придется объяснять чьей-нибудь матери или жене, что ее сын или муж был убит… – Адмирал Мур замолкает, чтобы поднять фотографию, которую фея флипчартов подкинула на стол. Он бросает сердитый взгляд поверх увеличенной фотографии альбатроса, спокойно стоящего на лужайке: – …этим». Драматическая музыка нарастает, и на потемневшем экране всплывает слово «Конец».

Кинофильм озаглавлен «Вторая битва за Мидуэй». И битва эта оказалась долгой – дольше, чем первая, дольше, чем вся Вторая мировая война. Первоначально в качестве стратегии выбрали поголовное истребление. Птиц было много, патроны стоили недешево, а адмирал старался не выходить за рамки бюджета, поэтому первый удар по альбатросам нанесли, не прибегая к огнестрельному оружию. Дело было в 1941 году, о чем во всех подробностях сообщается в специальном научном отчете Службы охраны рыбных ресурсов и дикой природы, озаглавленном «Опыт массового уничтожения». Двести человек, вооруженных обрезками труб и деревянными битами, «по 6–7 часов в день» дубасили альбатросов по затылкам. Около 80 000 птиц они перебили. «На короткое время угроза воздушным судам снизилась, – заканчивается абзац. – Но уже на следующий год альбатросов на острове, судя по всему, было столько же, сколько и раньше».

Стратегию изменили и