— И все же? — настаивал Онегин.

— Надо ехать к Кузнецову, — ответил Толстой.

— Нет, — ответил Есенин. — Я не поеду.

Толстой посмотрел на своего ученика и со вдохом скрестил руки на груди.

— Иногда стоит отпустить личные мотивы ради того, чтобы остальные не пострадали.

Но Антон молчал. Он не знал что ответить, но и не мог согласиться с Толстым. Миша, с его точки зрения, стал вести себя очень высокомерно. Постоянно где-то пропадал, с кем-то сражался. При этом не сообщив ничего ему, решил, что Саша вполне может погибнуть, и настаивал на этом.

— Да ты, собственно, можешь и не ехать, — хмыкнул Федор. — Нафига ты там нужен? Про тебя в новостях ничего не говорили.

— Да? — приподнял бровь Антон и холодным тоном ответил: — А кто будет вам все покупать и контактировать с окружающими? Напомнить, чьи фотографии уже висят на въезде в этот поселок?

— Ох, каким же ты мудаком становишься, — улыбнулся мужчина, облокотившись на спинку стула.

— А повторить сможешь? — сжав кулаки, Антон попытался встать, но в комнату вошла Зинаида Васильевна.

— Мальчики и очаровательная красавица, — улыбнулась она. — Я тут расстегай испекла, как-то не рассчитала… Угощайтесь.

Несколько минут все сидели молча. Только звон приборов и тиканье часов.

— Я прошу прощения, — неожиданно сказал Антон. — Веду себя, как малолетка…

— Верно, — ухмыльнулся Федор и тот же получил тычок в бок от дочери.

— Думаю, стоит двигаться к Широково. В Московском поместье сейчас небезопасно. Я про Кузнецова, — добавил Антон. — К тому же там близко Дикая Зона, и мы можем уйти через нее.

— А парень шарит, — вздохнул Онегин.

— Зинаида Васильевна, — произнес Федор. — Давненько я не ел такого вкусного расстегая. Помню, моя бабка готовила что-то подобное… Но она уже давно в земле.

— Ну так у каждого есть свои рецепты, которые передаются от соседей и друзей, — пояснила она. — Может, твоя бабка когда-то знала мою бабку, и так и пошло…

В дверь постучались, и все замерли.

— Ой, может новые постояльцы? — всплеснула руками старушка и пошла к двери.

Остальные остались сидеть за столом, но каждый посмотрел, где стоит его оружие. За исключением Федора. Он благополучно поглощал пирог и даже не пытался понять, кто пришел.

Все прекрасно слышали, как дверь открылась. Это были трое мужчин.

— Извините, — голос звучал вежливо, но настойчиво. — Вы не видели вот этих мужчин?

— Кажется, у них есть фотки, — с набитым ртом произнес Федор.

Остальные же тихо встали и без лишних слов вытащили свое оружие. Если Зинаида Васильевна узнает нас, то…

— Простите, никогда их не видела.

— Вы уверены?

— Конечно, милок. А кто это?

— Это преступники. Разве вы не смотрите новости? — удивился мужчина.

— А зачем? Я женщина старенькая, мне лишние переживания не нужны.

— Извините.

Как только дверь закрылась из кухни вышли все, кроме Федора.

— Простите, — поинтересовался Толстой. — Почему вы не сказали им правду?

— А зачем? Или вы, Лев Николаевич, все же виновны? — хитро улыбнулась она.

— Так вы все знали с самого начала?

— Ну знала, — уперла она руки в боки. — Но это же не моя тайна. Вы гости моего двора. И я ко всем отношусь одинаково.

— А кто это был? — спросил Онегин. — Как они выглядели?

— Не жандармы, — кивнула бабушка. — Я не разбираюсь в форме, но она на них была.

Антон успел выглянуть в окно и увидел знакомые одежды.

— Это люди отца, — ответил он.

— Уверен? — Толстой тоже выглянул.

— Разумеется.

Зинаида Васильевна же села на диван и взяла пряжу. С ней рядом села Дункан.

— Почему вы им ничего не сказали? — тоже спросила девушка. — Не поверю, что это из-за того, что вы знаете Льва Николаевича.

— Ох, а вдруг бы это были жандармы или люди из Кремля? Там сейчас такой бардак происходит, мама не горюй! К тому же я когда была маленькой, все бабки рассказывали, а им свои бабки, что когда правил Петр Первый, было все очень плохо. Казни. Репрессии. Убивали всех неугодных. Черное было время. И я запомнила это. И когда пришли эти люди, я подумала, что если у трона злодей, то вы автоматически хорошие. Да и плохой человек не будет с таким аппетитом есть мои блюда, — улыбнулась она. — Можете оставаться тут сколько угодно.

— Это вряд ли, — вздохнул Онегин. — Если они ищут Антона и нас, то рано или поздно кто-то нас сдаст. Те же работяги из мастерской. Вопрос времени.

— Получается, мне тоже на улицу лучше не выходить? — сказал Антон.

— Я сейчас позвоню ребятам и спрошу, готова ли ваша машина, — Зинаида Васильевна вскочила и подошла к телефону.

Быстро набрав номер, она спросила про авто и положила трубку.

— Сказали, что к вечеру.

Федор довольный вышел из кухни.

— Так давайте подождем тут, — сказал он. — Это же не агенты и не кремлевские ребята. А всего лишь частники от Князя. Не в обиду, парень.

— Зачем обижаться на того, кто ест, как свинья, — пожал плечами Антон.

Федор же только рассмеялся, вот только глазами он продолжал смотреть на Есенина.

Они вернулись к столу, где продолжили пить чай.

* * *

Свернув с трассы на какую-то полузаснеженную колею, мы проехали около двадцати километров и выехали к небольшой деревне. По навигатору она называлась Грязевка.

— Развернись и постой минут двадцать, — попросил я Данилу.

Он без лишних слов сделал, что я просил. После Болванчик вылетел из кольца и разлетелся над всей деревней.

Зачем ездить по узким улочкам на такой махине, пугать людей, если мой питомец сделает все быстро и незаметно.

— Тут есть несколько магов. Слабеньких. Но никакого присутствия мощной энергии я не наблюдаю, — сказала Лора. — Тут вообще человек пятьсот живет.

— Ладно, сворачиваемся, — кивнул я, и детальки начали возвращаться в машину.

Мы начали возвращаться к трассе.

— Слушай, начальник, — начал Данила. — А что там за история с татуировками какими-то… Как у рыцарей?

— А что с ними?

— Ну… Можно мне такую же? —