Никто не встретил нас у дверей, но внутри уже знали о моем приезде. Я постучал. Дверь бесшумно распахнул седой дворецкий.

— Здравствуйте, — отозвался я. — Сергей Александрович дома?

— Дома, но вас не ждали, — ответил он негромко, опустив глаза.

Я скрестил руки и, делая шаг вперед, почти шепнул:

— Вопрос касается его сына Антона.

Дворецкий едва заметно вздернул брови.

— Сейчас доложу, — пообещал он и исчез в коридоре.

Не прошло и двух минут, как он вернулся, приложив руку к груди:

— Князь ждет вас.

Я вошел. Внутри по-прежнему царила безупречная чистота: слуги бесшумно проходили меж полок, стирая невидимую пыль. Я пересек холл и шагнул в гостиную.

Там, у камина, меня уже ждали князь и его супруга. По их напряженным позам я понял, что чета Есениных готовы выслушать все об Антоне.

— Здравствуйте, — произнес я, едва склонив голову.

Князь коротко кивнул и жестом указал на кресло. Я опустился. Н-да, он стал еще более замкнутым человеком.

— Что у тебя за сведения о Антоне? — тихо проронил он, бросив на меня пронзительный взгляд.

Я переплел руки на коленях.

— Скажите, вы в курсе недавнего нападения на Кремль?

Князь недовольно качнул головой.

— Тогда объясните, — я подался вперед, — почему не получилось остановить Толстого и Онегина?

Сергей Александрович выдохнул, словно выпустил жар.

— В какой-то момент Федор просто исчез, — произнес он глухо. — Толстой с Онегиным рванули его вытаскивать, за ними увязался Антон. А потом грянул инцидент в Кремле, и все каналы разразились воплями о нападении.

Он провел рукой по виску, будто стирая невидимую пыль.

— Про Антона в сюжетах ни слова. Петр Первый, вероятно, прикрыл меня, чтобы не компрометировать семью.

Княгиня подняла тревожные глаза:

— Вы знаете, где Антон?

— Увы, нет. Поэтому и пришел: возможно, у вас есть догадки.

Сергей Александрович сжал подлокотник кресла так, что тот скрипнул.

— На машине, на которой они уехали, стояли жучки, — признался он. — Но ребята сменили транспорт. Похоже, просто угнали другую. Слежка оборвалась.

— Как себя чувствует Саша? — спросил я.

Князь опустил взор. Тень скользнула по его лицу.

— Не хочу об этом сейчас, — буркнул он.

— Тогда позвольте спросить: готовы ли вы помочь в поиске Антона?

Он поднялся.

— Я уже разослал людей. Вернут только Антона. Остальные меня не интересуют: ни Дунканы, ни Толстой, ни Онегин.

Я ощутил, как внутри нарастает гнев, но спорить не имело смысла. Решив не тратить нервы и энергию, я поднялся и, поблагодарил хозяев, направился к выходу.

В дверях меня догнал дворецкий. Он поклонился и проговорил, осторожно подбирая слова:

— Прошу простить господина за резкость. Он просто боится потерять еще одного сына. Сделает все, чтобы как можно скорее вернуть Антона домой.

Я кивнул, сжал его руку и вышел во двор, где у автомобиля меня ждал Данила.

— Куда теперь?

Забравшись в авто, я ткнул пальцем в экран навигатора — следующий пункт ждал нас в придорожной забегаловке. Двигатель взревел, и мы покинули территорию Есениных.

Путь едва перевалил за пару километров, когда Лора прошептала:

— Нас ведут.

Я метнул детальку Болванчика в автомобиль позади нас и услышал преинтереснейший разговор.

— И все же, хорошо, что теперь наша организация под протекцией самого Петра Первого. С нашим уровнем допуска теперь можно не опасаться даже жандармов, — размышлял водитель, а его спутник только кивал.

Н-да, все интереснее и интереснее…

— У нас хвост, — сказал я Даниле.

— Без проблем! — ухмыльнулся он и играючи нажал пару кнопок на панели.

Из-под днища вырвался поток черной жидкости. Асфальт позади нас заблестел. Колеса преследователей взвизгнули, машина закрутилась и, потеряв сцепление, слетела с трассы. Мы же, не сбавляя хода, устремились дальше.

Лора тихо заметила:

— Есенин все больше уходит в себя. Боюсь, рано или поздно, он окончательно сорвется, если Саша не очнется или, не дай бог, с Антоном что-то случится. Он слишком любит своих детей. Инцидент с Сашей сильно подкосил его.

Я кивнул, ловя в зеркале собственный хмурый взгляд.

Когда-то Сергей был добрым человеком. Но все вышло так, как вышло — и в этом есть и его вина.

— Он прекрасно это понимает, — Лора грустно улыбнулась. — Потому и старается не втягивать в свои беды посторонних.

Спустя какое-то время телефон завибрировал. Звонил Бердышев. Я ответил.

— К моему поместью пришли солдаты с инспекцией, — произнес он, стараясь держать голос ровным, хотя металлические нотки выдавали напряжение.

Он рассказал, что уже звонил Островскому, и тот дал понять, что пока Бердышев сотрудничает с Сахалином, проверки и вызовы в ведомства станут рутиной.

— Не переживай, — поспешил добавить Бердышев, будто считывая мои мысли, — работу мы не бросим. Слишком много людей зависит от проектов на Сахалине.

Мы договорились наладить собственный маршрут: Империя по-прежнему не утвердила официальное сообщение с островом, а значит, нам предстояло прокладывать путь самостоятельно.

И хорошо, что сейчас это была не такая срочная проблема. Все же Лора анализировала и рассчитывала ходы Петра наперед. Рано или поздно, нам необходимо наладить хоть какие-то маршруты.

— Лучше пока не возвращайся в особняк: намечается очередная проверка, — шепотом проговорил граф.

— И не собирался, — я откинулся на спинку кресла. — А вот ваша помощь нужна: у вас в столице и Подмосковье больше связей. Помогите разыскать хоть какие-нибудь следы Толстого, Дункан и всей этой компании.

— Хорошо, — коротко ответил граф. — Как появится информация, сообщу.

Оставшийся путь мы преодолели в напряженной тишине: лишь радио сыпало неприятными новостями.

Большую часть дороги я провел с Лорой во внутреннем хранилище, где она продемонстрировала свежие апгрейды, после чего она принялась устанавливать печать на Булата.

К придорожному кафе мы подкатили уже во второй половине дня. Стоянка была пустой: пара легковушек да два массивных грузовика.

Я выудил из кольца ушанку, натянул ее по самые брови и подтянул шарф до глаз. Мы с Данилой выскользнули из салона и направились к двери забегаловки.

Внутри нас встретил угрюмым взглядом продавец. За дальним столиком сидели двое, в углу уборщица старательно вытирала что-то красное с пола. Данила уселся у окна, а я, прикрываясь шарфом, подошел к стойке.

— Не жарко вам? — пробормотал бармен, кивая на батареи.

Я подтянул шарф