– Сколько? А почему так много? Катя, нам точно придётся ножками топать.

Катерина нахмурилась.

– А может, желание загадаем? Тогда у нас будут деньги, – предложила она.

– Ну вот ещё, желание на деньги тратить! Мы и пешком дойдём, – сказал Мишка.

Но тут водитель высунулся из окошка и махнул им рукой:

– Эй, молодёжь! Денег, что ли, нет? Садитесь, прокачу бесплатно в честь праздничка. Всё равно у меня смена скоро заканчивается.

Они обрадованно залезли в трамвай и сели на переднее сиденье. Катя тут же стала оттаивать в замёрзшем стекле окошко, чтобы в него смотреть. Людей в салоне не было, а водителю хотелось поговорить.

– У меня сегодня короткий день! Жена дома ждёт не дождётся. Уже кучу сообщений на пейджер прислала: «Где ты?», «Когда ты?», «Купи мандаринов». А за ними, наверное, очередь, как всегда.

Водитель задорно рассмеялся, и сразу стало видно, какой он ещё молодой.

«Интересно, почему за мандаринами очередь? И что такое пейджер?» – подумал Мишка, но спросить постеснялся.

– Ну а у вас, молодёжь, как настроение? Вы куда такие красивые? Небось на ёлку городскую?

Он посмотрел на детей. На Мишке была новая красная куртка, а на Катерине голубой пуховичок со снежинками и белая шапка с помпоном.

– Вы прямо как Дед Мороз и Снегурочка, – улыбнулся водитель. – И раз вы из сказки, расскажите-ка мне что-нибудь хорошее, сказочное. Мы с женой очень в бургерной хотим побывать. И чего в нашем городе их не построят? Как вы думаете, будут у нас такие?

– Будут, – кивнул Мишка серьёзно. – Построят бургерную, и даже не одну.

Водитель улыбнулся:

– И дома новые построят?

– И дома построят, и торговые центры.

– И очередей не будет?

– Не будет!

– Вот чудеса так чудеса! – захохотал водитель и затормозил. – Ваша остановка, Дедушка Мороз и Снегурочка! Спасибо, порадовали так порадовали! Теперь буду веселее смотреть в будущее.

Мишка и Катя вышли.

– С наступающим! – крикнул водитель, и трамвай, весело позвякивая, поехал дальше.

Глава 5

Бабушка и дедушка

Ребята посмотрели по сторонам. Здесь тоже всё было странно и необычно. Что-то осталось прежним, что-то выглядело совсем незнакомым. Снега будто было больше. А по улице шли люди вроде бы такие же, но в то же время чуть-чуть другие. «Какой же сейчас год? – подумал Мишка. – И сколько сейчас родителям лет?»

Вопросы недолго оставались без ответов. На витринах, на плакатах, на рекламных щитах в глаза бросалось поздравление для жителей города «С наступающим 1996 годом!». Мишка быстро посчитал в уме. «Ого, получается, сейчас мы попали на двадцать восемь лет назад! Вот это древность! Прошлый век!»

Мишка даже присвистнул. Для него эти цифры были такими внушительными, что он удивился, почему по городу не гуляют мамонты. «А родителям тогда было…»

– Значит, папе сейчас, как и мне, двенадцать, а маме десять.

Катя пожала плечами, и они двинулись к дому дедушки и бабушки Славных.

– Только бы они никуда не переезжали! – переживал Мишка. – И смотри, Катюха, не говори, что мы их внуки! Слышала, что Снегурочка сказала? Да и мало ли. Шок у людей будет. Тогда точно будущее поменяется, а нам в него возвращаться. Скажем, что мы Колины друзья. Поняла?

Катя молча кивнула, хотя ничего толком не поняла.

Вот и дом. Он был всё тот же, только выкрашен в другой цвет, а двор выглядел совсем по-другому. На месте огромного дерева, которое летом скрывало половину двора в густой прохладной тени, стояло молоденькое деревце. Зато рядом рос незнакомый гигант, старый, скрюченный, которого на Мишкиной памяти не существовало. Наверное, срубили.

Новой детской площадки не было и в помине. Вместо неё торчали какие-то ржавые железяки в виде лесенок и турников. Домофон у подъезда почему-то отсутствовал. Дверь была просто прикрыта, но не заперта. Мишка взялся за ручку и вдруг почувствовал, как у него сильно забилось сердце. От волнения бросило в жар. Катя же без сомнений прошла вперёд и решительно потопала вверх по лестнице.

Вот и третий этаж, бабушкина квартира. Мишка в недоумении остановился. Катя тоже задумчиво смотрела на дверь – пузатую, обитую коричневой клеёнкой, совсем не похожую на ту, которую они привыкли видеть. Но номер на двери был тот же.

– Ну что, звоним?

– Звоним, – кивнула сестра, и Мишка нажал на кнопку дрожащим пальцем.

Ожидание казалось бесконечным, хотя прошло не больше полминуты.

– Иду, иду! – послышалось за дверью, и, когда она приветливо распахнулась, Мишка, который заранее заготовил слова, вдруг понял, что все они вылетели у него из головы и рассыпались, как горошины из дырявого пакета.

– Дедушка? – только и смог сдавленно произнести он.

Человек с весёлыми глазами наклонился к Мишке с высоты своего роста и спросил, посмеиваясь:

– Кого вам, молодой человек, я не расслышал: дедушку или девушку?

Мишка молчал. Одно дело изменившийся город, другое – родной человек на тридцать лет моложе. Дедушка Толя, который даже по дому всегда ходил с палочкой из-за больных коленей, сейчас был молодым, здоровым, улыбающимся, с лёгкой сединой на висках, а Мишка даже не мог признаться, что они его внуки.

Катя тоже потрясённо молчала. Но надолго выбить её из колеи было трудно, и уже через пару секунд она деловито сказала:

– Нам папу!

– Чьего папу? – удивился молодой дедушка и, обернувшись, крикнул в глубину комнаты: – Мать, посмотри, кто к нам в гости пришёл!

В щёлку открытой двери была видна ёлка, украшенная игрушками и мишурой. Она светилась огоньками, а под ней стояли ватные Дед Мороз и Снегурочка.

Из комнаты появилась бабушка, только она тоже была совсем даже не бабушка.

– Вот, спрашивают дедушку-девушку-папу, – усмехнулся дедушка Толя. – Путаются в показаниях.

– Вы, наверное, к Коле? – бабушка улыбнулась знакомой улыбкой, в которой ещё почти не было морщинок.

Мишка с Катей кивнули.

– А он на Солнечную ушёл, на каток. Там ведь ёлка сегодня в семь вечера! А вы откуда такие славные? Я вас раньше в нашем дворе не видела. Недавно переехали?

– Типа того, – кивнул Мишка и заторопился на выход: – Катя, пойдём! До свидания!

– Приходите ещё. – Бабушка вытащила из кармана две шоколадные конфеты и вручила Мишке с Катей. – С наступающим!

Брат с сестрой в один голос воскликнули:

– С наступающим, бабушка! С наступающим, дедушка!

И помчались вниз по лестнице, провожаемые недоумевающими взглядами и добрыми улыбками.