Я кончал долго и обильно, чувствуя, как её плоть выжимает из меня последние капли, а её тихие, прерывистые стоны постепенно остывают.

Мы замерли так, тяжело дыша, прижавшись друг к другу лбами.

Сэша смотрела на нас с восторгом и одобрением.

— Ух ты! Кити-кити, на пять с плюсом! — заулыбалась она.

Я не смог сдержать ухмылки. Ди-Ди, всё ещё дрожащая после оргазма, слабо рассмеялась и погладила Сэшу по голове.

— Спасибо за… похвалу, котёнок.

Лекса, облокотившаяся о бортик, фыркнула и хохотнула.

Кармилла подплыла ближе и стала нарезать круги вокруг Ди-Ди.

— Милая, ты случайно не страдаешь раздвоением личности? — с ухмылкой протянула она.

— Что? — опешила рыжая и чуть не ушла с головой под воду.

— Я вот подумала, ведь не даром тебе дали двойное имя. Днём скромная Долорес копается отвёрткой в механизмах, а ночью вся её страсть прорывается наружу, и механик превращается в развратную Дионисию.

Ди-Ди прыснула и плеснула в нахальную морду вампирши водой.

С края бассейна раздался ровный голос Вайлет:

— Фиксирую повторный пик физиологической активности. Уровень эндорфинов превышает стандартные показатели на 83%.

Я обернулся и увидел её фиолетовые глаза, холодные и ясные. На её губах играла едва заметная, но однозначно деловая улыбка.

— Однако теоретический расчёт показывает, — продолжила она, плавно скользнув в воду, — что данный показатель можно увеличить до 127%. Позвольте продемонстрировать.

Её движения в воде были идеально выверенными, без единого лишнего всплеска.

Она подплыла вплотную, её руки обвились вокруг моей шеи. Кибердева заглянула мне в глаза, синие волосы обрамляли её лицо, как нимб. Затем её губы нашли мои.

Это не был страстный, животный поцелуй, как у Кармиллы. Это было… как всегда очень технично. Её язык скользнул в мой рот, исследуя, стимулируя каждую чувствительную зону. Она знала анатомию лучше любого медика. В её поцелуе была странная, отстранённая страсть, словно она одновременно и отдавалась процессу, и считывала с меня тысячи показателей — пульс, давление, кожно-гальваническую реакцию.

Мои руки сами собой опустились на её бёдра, ощущая под синететической плотью несгибаемую сталь её каркаса. Обретя личность и свободу, она не перестала быть киборгом, и это чувствовалось в каждом её движении — идеальная эффективность, выверенная биомеханика.

Её ноги обвились вокруг моей талии, и она безо всяких усилий насадила себя на меня. Её внутренности были прохладнее, чем у живой девушки, и это новое ощущение заставило меня выдохнуть. Плотные, тугие, обволакивающие.

— Требуется ли увеличить температуру для более комфортных ощущений? — уточнила она. — Я полностью контролирую свои внутренние показатели.

— Нет, и так хорошо, — ответил я.

— Тогда начинаю протокол синхронизации, — прошептала она мне в губы, и её бёдра пришли в движение.

Это было нечто. Она двигалась с математической точностью, находя идеальный угол, идеальную глубину, идеальный ритм. Каждое движение было рассчитано, чтобы оказать максимум стимуляции при минимальных энергозатратах. Это сводило с ума.

Я схватил её за бёдра, чувствуя, как под кожей срабатывают сервоприводы, отвечая на давление моих пальцев. Мы двигались в унисон, вода хлестала вокруг нас, а её плавно нарастающие стоны были музыкой для моих ушей.

— Частота… увеличивается… — выдохнула она, и её глаза закрылись. Даже её продвинутый кибернетический разум не мог полностью обработать нарастающую бурю ощущений. — Давление… оптимальное… Готовность к финальной фазе… 99%…

Я чувствовал, как нарастает знакомое, неумолимое давление внизу живота. Моё дыхание стало прерывистым. Вайлет, ощущая это, прижалась ко мне, её губы коснулись моего уха.

— Активирую… специальные режимы… — едва слышно прошептала она.

И всё изменилось.

Сначала её мышцы сжались с нечеловеческой силой, создавая вакуум, который буквально вытягивал из меня жизнь. Это было сокрушительно, почти болезненно приятно. А затем началась вибрация. Низкочастотная, мощная, резонирующая в каждом моём позвонке, в каждом мускуле. Она исходила отовсюду, будто каждый сантиметр её внутренней поверхности был оснащён крошечным, невероятно точным вибромотором.

Мой стон был низким и хриплым. Я полностью потерял контроль. Моё тело напряглось, как трос, глаза закатились. Это было уже не просто совокупление, а абсолютный пик возможного наслаждения.

Оргазм накрыл меня не волной, а цунами. Не просто взрыв, а тотальный, всепоглощающий разряд, выжигающий мозг. Казалось, будто по моим нервам пустили ток в десятки тысяч вольт. Я кончал долго, мощно, судорожно, каждый толчок становился глубже от её вакуумного захвата. Она впитывала каждую каплю, её тело содрогалось вокруг меня, её собственный, тихий, ровный оргазм синхронизировался с моим — идеальное завершение протокола.

Когда всё стихло, я едва стоял, опираясь на бортик. Вайлет медленно разомкнула ноги и слезла с меня.

— Протокол завершён. Уровень эндорфинов… 131,4%. Цель достигнута, — произнесла она, и лишь лёгкая дрожь в её голосе выдала пережитое напряжение. — Рекомендован отдых.

Отдых — это было именно то, чего хотелось моим перегруженным нервным окончаниям.

Я откинулся на край бассейна и закрыл глаза. Вода ласково обдавала кожу.

Тихое плескание рядом заставило меня приоткрыть один глаз.

Это была Шондра. Она подплыла ко мне, её серые, спокойные глаза смотрели на меня с лёгкой заботой и… пониманием. Она не лезла со страстными поцелуями, не требовала ничего. Она просто была рядом.

— Кэп, — тихо сказала она, и её голос звучал бальзамом. — Всё в порядке?

— Теперь — более чем, — я слабо ухмыльнулся.

Она кивнула и, не говоря лишних слов, прильнула к моей груди, слушая стук моего сердца. Её руки мягко обняли меня. Я обнял её в ответ, чувствуя её стройное, гибкое тело.

С ней всегда было… спокойно. Надёжно.

Я наклонился и коснулся её губ. Наш поцелуй был медленным, тёплым, глубоким. Без спешки, без жадности. Она отдавалась ему полностью, целиком. Мои руки скользили по её спине, ощущая её хрупкость и ранимость.

Я вошёл в неё легко и мягко. Она приняла меня с тихим, счастливым вздохом, обвивая ногами мои бёдра. Мы начали двигаться. Медленно, лениво, наслаждаясь каждым мгновением, каждым касанием. Это был танец, а не битва. Её дыхание было ровным и горячим, её пальцы зарылись в моих волосах.

Я смотрел в её бездонные глаза и видел в них не просто страсть, а доверие. Преданность. Ту самую надёжность, которая заставляла доверять ей свой тыл. С ней я мог позволить себе