У меня перехватило дыхание.

Кармилла, видя, что её обходят, подплыла сзади и прижалась к моей спине, её руки обвились вокруг моей груди, а поцелуи коснулись трапециевидки.

— Кончай в неё, дорогой, — прошептала вампирша мне на ухо, и её голос звучал как колдовское заклинание. — Наполни эту нахальную полицейскую. Пусть знает своё место.

Её слова, жар её тела на моей спине и судорожные объятия Лексы стали последней каплей. С громким стоном я кончил, чувствуя, как Лекса бьётся в оргазме вместе со мной, её тело трепетало у меня на руках.

Мы замерли так на несколько секунд — я, Лекса и прильнувшая к моей спине Кармилла, — слушая, как наше тяжёлое дыхание эхом разносится по бассейну.

Наконец я опустил Лексу. Её ноги подкосились, и она чуть не ушла под воду, но опёрлась о бортик. Её лицо было багровым, грудь тяжело вздымалась, но на её губах играла победоносная улыбка, брошенная в сторону Кармиллы.

— Ну что, — выдохнула она. — Понравилось смотреть?

Кармилла лишь цокнула языком и отплыла, делая вид, что это её совершенно не волнует, хотя по напряжённой спине было видно, что волнует, и ещё как.

Я откинулся на бортик, чувствуя приятную тяжесть во всём теле и лёгкое головокружение.

Раздался голос Вайлет:

— Капитан. Сканирование показывает кратковременный, но интенсивный всплеск ваших жизненных показателей. Уровень тестостерона повысился на 47%. Частота сердечных сокращений достигала 180 ударов в минуту. Теперь показатели возвращаются к норме. Рекомендую восполнить потерю жидкости и электролитов.

С этими словами она выбралась из бассейна и протянула мне бутылку с изотоником.

— Спасибо, Вайлет. Как всегда, вовремя.

— Всегда к вашим услугам, капитан.

Я откинулся на бортик, позволяя прохладной жидкости из бутылки утолить жажду и немного остудить пыл. Умиротворение растекалось по телу, а по бассейну всё ещё расходились лёгкие круги от недавней бури. Идиллия длилась ровно до того момента, пока по моей груди не пробежали чьи-то цепкие пальцы.

Я приоткрыл один глаз. Рыжие кудри Ди-Ди были совсем рядом, а в её глазах, обычно таких сосредоточенных на схемах и чертежах, плясали озорные и голодные искорки. Её рука под водой уверенно и настойчиво принялась за дело, возрождая во мне угасший было интерес.

— Капитан, да ты просто машина! У тебя КПД как у ядерного реактора! — прошептала она с томной хрипотцой. — Однако система явно требует повторной диагностики. На предмет… скажем так, скрытых резервов.

Я хмыкнул, но возражать не стал. Её пальцы двигались с инженерной точностью и пониманием механики процесса, что, чёрт возьми, было до дикости приятно.

Но через мгновение к её руке присоединилась ещё одна — неумелая и торопливая. Я взглянул вниз и увидел счастливо улыбающуюся мордочку Сэши.

— Кити-кити, поможем Ди-Ди! — воскликнула она, и её движения под водой стали напоминать попытку поймать юркого головастика — много всплесков, но мало толку. Она то сжимала слишком сильно, то её пальцы соскальзывали, вызывая скорее недоумение, чем удовольствие.

— Эй, котёнок, — я положил руку ей на голову, слегка отводя назад. — Ты чего это делаешь? Вспомни, чему я тебя учил. В воде нужно вести себя иначе.

Сэша на мгновение задумалась, её белые ушки дёрнулись, а потом глаза расширились от осознания. Лицо кошатины озарила восторженная улыбка.

— Аааа! Поняла! Нырять! — радостно выдохнула она и, не теряя ни секунды, исчезла под водой, оставив на поверхности лишь легкие пузырьки.

И почти сразу же я ощутил совершенно иное, влажное и обволакивающее прикосновение.

Гораздо более умелое, чем можно ожидать от неё.

Я откинул голову к бортику, зажмурился и глухо выдохнул. Картинка под водой, которую я себе представлял, сводила с ума.

В этот момент Ди-Ди прильнула ко мне, её губы нашли мои в страстном, жадном поцелуе.

Она пахла имбирём и настоящей страстью. Её язык был настырным и изобретательным, точно отвёртка, находящая нужный винтик.

Мои руки скользнули вниз, сжали её упругие ягодицы, прижимая к себе.

— Капитан… — выдохнула она, прерывая поцелуй. Её дыхание было горячим и прерывистым. — Показатели… все… зашкаливают… Система охлаждения не справляется…

— Значит, надо проверить её на прочность, — ухмыльнулся я в ответ, чувствуя, как под водой Сэша выжимает из меня всё, что может, а моё тело напрягается до предела, готовое к новому рывку.

Я был на грани. Ощущения от её рта под водой были невероятно ласковыми и интенсивными. Но кошка не могла обходиться без воздуха так долго, как дриада, потому вскоре её мокрая блондинистая макушка показалась над водой. Она провела рукой по волосам и подёргала ушами.

— У меня хорошо получается? — спросила она, пытаясь отдышаться.

— Просто замечательно, — подтвердил я. — Ты хорошо поработала и можешь отдохнуть.

Я прижал Ди-Ди спиной к мокрому кафелю бортика.

Она улыбнулась и обхватила меня ногами.

Не медля ни секунды, я вошёл в неё. Единым, мощным, точным движением, будто вставляя штепсель в единственно верный разъём.

Ди-Ди вскрикнула — негромко, сдавленно, и её ногти впились мне в плечи.

Её тело, такое знакомое и в то же время бесконечно новое, сжалось вокруг меня, обжигающе горячее даже в воде.

Я двигался в ней с прямолинейным, почти машинальным ритмом, но в каждом движении была не просто физиология, а вся та страсть, которой мы горели друг к другу. Сейчас она не была механиком. Она была женщиной, которая отдавалась полностью, без остатка.

Её стоны стали громче, отрывистее, они сливались с плещущими звуками воды и моим тяжёлым дыханием.

— Да! Да! О, ядрёная гайка! Капитан! Показатель… упругости… критический! Скоро… декомпрессия!

Я чувствовал, как её внутренние мышцы начали судорожно сокращаться вокруг меня. Она закусила губу, её глаза зажмурились, всё тело напряглось и выгнулось дугой, а затем её накрыло — волна за волной. Её крик был резким и порывистым, эхом разнёсшимся по бассейну. Она билась в моих объятиях, её рыжие кудри прилипли к лицу и груди, а её ноги сжались вокруг меня, как тиски.

Вид её абсолютной, безудержной, технично-страстной отдачи стал детонатором для меня.

Я издал низкий рык, вжал её в бортик и, сделав ещё несколько глубоких, выверенных толчков, достиг пика. Оргазм прокатился по мне не взрывом, а мощной, всесокрушающей волной. Казалось, будто всё моё существо, каждая клетка, сжалась в