Нельзя было терять ни секунды. Если Хальдрос действительно освободился из оков Хранителя, то жизнь само́й Моранны могла резко измениться. Многие из ледяного пантеона могли поддержать его, и тогда у неё появятся новые враги. Этого нельзя было допустить.

В следующее мгновение она возникла на площади Этернума. Перед ней раскинулся удивительный город — громадный, сравнимый с целой галактикой, сияющий холодными и тёплыми огнями, словно живое сердце Мироздания. Высоченные башни, мосты из чистой энергии, бескрайние арки, уходящие в вечность — всё здесь дышало вечностью и величием.

Спасибо Ларгосу. Богу непонятно чего и неизвестно зачем, который умудрялся знать всё обо всём и никогда не упускал случая подзаработать на чужом любопытстве. Именно он одним из первых появился у неё после получения божественного статуса. Он же предложил обзорную экскурсию по Этернуму. Разумеется, не из благородных побуждений, а за звонкую оплату божественными частицами. И нужно признать, услуга оказалась бесценной, ведь другие боги даже не подумали сделать что-то подобное.

Морана усмехнулась, вспомнив его плутовскую ухмылку. Конечно, этот старый проныра наверняка заработал ещё больше, перепродав сведения о ней само́й. Она это понимала, но не возражала. Единственное, о чём она действительно сожалела, — так это о том, что не смогла применить к нему свой дар «очарования». Сил против столь древнего существа тогда оказалось слишком мало. А может, он и впрямь был слегка безумен, как о нём поговаривали, и именно безумие сделало его невосприимчивым к чарам.

Как бы то ни было, прошлое уже не имело значения. Главное — Морана точно знала, что именно у Ларгоса удастся найти любые ответы, какими бы дорогими они ни оказались.

Интересно было и то, что у так называемого безумца лавка находилась чуть ли не на главной улице Этернума. От одной этой мысли у Мораны пробегал неприятный холодок по спине. Ведь право владеть здесь чем-либо имели лишь сильнейшие и древнейшие из богов, да и то далеко не все. Недвижимость в этом городе практически никогда не продавалась.

Единственным способом заполучить её был аукцион, назначаемый лишь после смерти хозяина. То, что лавка Ларгоса до сих пор стояла на своём месте, а сам он был жив и здоров, красноречиво говорило, что связываться с ним никто не спешил. Ни у кого не хватило смелости или глупости. С другой стороны, мертвецы не могли говорить. Может, он всех, кто пытался на него напасть, убивал и тогда правду никто и никогда не узнает. Конечно, если он сам не захочет об этом поведать всему миру.

— Морана, — донёсся довольный, чуть насмешливый голос старика, — Я знал, что ты заглянешь проведать старика.

— Если знал, значит, есть что предложить, верно? — богиня улыбнулась, незаметно активировала дар «очарования» и, склонив голову набок, добавила: — Ты, как всегда, молод и полон сил.

— Благодарю, — старик почтительно склонил голову, в уголках глаз мелькнули морщинки, — Всегда мечтал услышать нечто подобное от молодой, пышущей здоровьем богини. — Его улыбка тут же сменилась сухим выражением. — С тебя десять божественных частиц, — он негромко постучал пальцем по деревянному столу, и звук почему-то прозвучал, как приговор.

— Что, даже скидки не сделаешь для подруги? — Морана игриво пошевелила хвостиком, искренне надеясь сбить цену.

— Моя хорошая, — старик улыбнулся мягко и даже сладко, — сегодня сделаю скидку тебе, а завтра сюда выстроится очередь из прелестниц, требующих того же. Прости, но я не смогу выстоять под натиском и половины из них.

— А мы никому и не скажем, — промурлыкала Морана, наклонившись к столу так, что глубокое декольте оказалось прямо перед его глазами. Она надула губки и прошептала: — Ну же, Ларгос! Не выкручивай мне руки!

— Исключено, — старик тяжело вздохнул, но взгляда от декольте всё же не отвёл. — Лучше бы нашла себе достойного спутника, для которого десять божественных частиц — пыль в кошельке. Делов-то! — он хохотнул, явно наслаждаясь тем, как богиня залилась краской и сдерживала раздражение.

— Вот, — Морана нахмурилась и с видимым раздражением бросила на стол десять божественных частиц. Они сразу засияли ровным, мягким золотым светом, озарив всю лавку тёплым сиянием. — Не нужен мне никакой спутник. Я и сама способна заплатить любую цену.

— Это ты так думаешь сейчас, — хмыкнул Ларгос, сгребая частицы длинными пальцами и пряча их в закрома. — Но, когда встретишь того самого, уверяю, всё изменится.

Да где же его встретить? С лёгкой грустью подумала Морана, но вслух промолчала.

— Я хочу знать, что случилось с Хранителем Хальдросом из мира холода и ветров. И где он сейчас. — закончив с любезностями, она резко выпрямилась, а взгляд её стал холодным и жёстким.

— Помер он. — перестав улыбаться, не торопясь, произнёс Ларгос.

В лавке повисла напряжённая тишина.

— Помер? — голос Морaны дрогнул, она не поверила своим ушам.

Нет, это невозможно. Такого просто не могло произойти! Он же Хранитель! Сильнее него в том мире не было никого и быть не могло. Абсурд!

— Старик! — Морана разозлилась так, что её глаза вспыхнули холодным светом, словно два ледяных факела. — Ты решил меня надуть?

— Морана, — Ларгос нахмурился, но голос его оставался спокойным, — ты знаешь условия сделки. Прямой вопрос — прямой ответ. Хочешь узнать что-то ещё? Плати. Десять божественных частиц.

Богиня яростно стиснула зубы, скулы на лице заиграли. Она резко потянулась за мешочком и, отсчитав десять сияющих золотом крупиц, с глухим стуком упали на стол.

— Кто его убил? — в её голосе звенела сталь.

— Разумный человек, — с ленивой усмешкой произнёс Ларгос и медленно сгрёб блестящие частицы в ладонь. — На твоём месте я бы задавал вопросы осмотрительнее, — подсказал он, глядя на неё с видом учителя, который только что проучил ученицу.

Но Морана его уже не слушала. Её трясло от злости. Она едва не прыгала на месте, сжимая кулаки так, что ногти впивались в ладони. Двадцать частиц — за пустые слова! Человеком! Брата, Хранителя, убил какой-то человек! Что за тварь такая? Это звучало как издёвка. Но ведь Ларгос не лгал… И, если это так, значит, убийца не был простаком. Уж если он смог одолеть Хальдроса, то за спиной у него была сила и ум, не зря же его назвали разумным.

Сделав