Ненадолго.

Как говорится, недолго мучилась старушка в бандитских опытных руках. А ведь это была советская бабушка, которая живучее таракана! Что говорить о несчастных лепреконах, брошенных зловещим ослом на произвол судьбы?

Что такое, по своей сути, лепрекон? Подвид волшебного гнома, но более, так сказать, автономный. Если гномы насквозь оседлые существа, совершенно не склонные к перемещению куда-либо без очень веской причины (что делает их идеальными офисными работниками), то лепреконы обладают куда более гармоничным строением тела и способны вести активный образ жизни. При этом, у них разум на уровне человеческого, в то время как у большинства волшебных созданий (не считая гномов) с этим дела обстоят чуть похуже. Плюс очень свойские отношения с госпожой фортуной, чья механика не ясна даже для породивших лепреконов эльфам.

— То есть, вам со мной повезло! — расплывшись в улыбке, я принялся вешать на сморщенные остроконечные уши попавших ко мне в плен созданий лапшу. Смысл моих мучных изделий был прост и понятен: я обеспечиваю несчастным, обреченным на смерть и отупение, товарищам жизнь, пищу, магию и даже свободу, а они мне сдают пароли и явки. Вообще все.

— Мы на такое пойти не можем! — выдал один из них, отчаянно трясясь от храбрости, — Мы не предадим идеалов Сопротивления!

— Мне насрать на Сопротивление! — пояснил я свою позицию, — Хочу прибить себе на стену башку Аргиовольда. Он напал на моих друзей и на меня самого. Осел сдохнет — все недоразумения между мной и вашим движением будут исчерпаны. Понятно?

Разумеется, они все хотели, чтобы осел сдох. Ну а кто бы не хотел? Лепреконы не только удачливые, они еще и очень мстительные, поэтому прекрасно понимают, что их бросили на смерть! Чтоб не отомстили!

— А я знаю, почему нас бросили! — неожиданно выдал один из них, посвежевший и приободрившийся, — У Аргиовольда денег не было! Его человек обокрал!

— Ну-ка, ну-ка! — насторожился я, — А можно с этого момента поподробнее?

Кажется, я искал медь, а нашёл золото! Отец Хризантий, наш новый скрывающийся богач, скромник и ворюга! Этому безбожному ублюдку, предающему собственных товарищей, тоже нужно отомстить! Ну-ка, господа лепреконы, перед тем как вы отбудете в места куда более гостеприимные, поведайте мне о ваших малинах! Они все равно брошены!

И лепреконы поведали. А куда им было деваться?

А я оказался перед несложным уравнением. Итак, золото — тяжелое, а отец Хризантий — тупой. Вопрос: как тупица смог уволочь у волшебных существ золото? По всему выходило, что это невозможно в принципе, если не брать во внимание момент, что и сами гоблины с лепреконами не отличались умом и сообразительностью. Тем не менее, даже если бы отец Хризантий отличался, то, где бы этот слюнтяй нашел себе нормальных помощников в городе, где даже мыши подметки на ходу рвут?

Ответ — нигде.

Главная ухоронка волшебных существ, где они и хранили казну, представляла из себя заброшенное убежище контрабандистов, располагавшееся в порту. Шикарный двухуровневый подвал, заваленный хламом и тряпьем, вонял соответственно своему высокому званию, то есть сильно. Видимо, бойцов Сопротивления такие мелочи не смущали… или он не знали ничего лучшего.

Особо я лепреконам не доверял, понимая суть структуры и смысла подобных организаций. Бегут на волю не сколько те, кого жизнь душит (она на Орзенвальде никого не душит, кажется), а те, кто по каким-то причинам не смог ужиться в обществе. То есть, чаще всего, преступники, хулиганы, негодяи и прочие родные моему сердцу личности. Не то чтобы у лепреконов, отправленных мной в Великую Обсерваторию, есть шанс что-нибудь наколобродить, но места в своих планах я этим карликам не отвел. Посидят там, под присмотром гремлинов, напитают волшебством свои чакры, а затем я их отпущу.

Но сначала золото.

В ухоронке, откопанной на нижнем «этаже» малины, была установлена солидная дверь, которую, судя по петлям, довольно часто открывали. Сейчас она демонстрировала совершенно пустой каменный мешок на три куба вонючего воздуха, вместо радующей глаз груды золота, которая тут должна была быть. В другой части зала, куда допускались далеко не все визитеры, мной было обнаружено чуть большее помещение, которое чей-то больной разум превратил в… гнездо, набитое мягким тряпьем. То есть, как рассудил я, святому отцу было тесно, поэтому он решил проблему радикальным образом, выкинув койку. Еще бы объедки с бутылками убирал, а то прямо логово енота получилось. Разворошенное.

Золото тут искали хорошо. Всё было перекопано, перещупано и перетыкано. В бывшей спальне Хризантия даже пол был вскопан и стены процарапаны. Не, сплошная земля. Закончив первичный осмотр, я с чувством внутреннего неудовлетворения извлек из рукава волшебную палочку. Некогда было разгадывать эту загадку.

Да, я нехороший тип, пользуюсь тем, что другие не могут и не умеют. Подайте на меня в суд!

Заклинания обнаружения пустот и полостей быстро показали мне, что на кривом и косом спуске, соединяющем минус первый и минус второй этажи, оказался тайный ход, причем не простой, а очень хорошо замаскированный. Плотная сшивка из нескольких слоев проклеенной дубленой кожи с талантливо наштукатуренной на её внешнюю сторону землей полностью совпадала по текстуре с остальной стеной, а жесткость и манера крайне хитрого крепежа делала проход абсолютно незаметным со стороны. Чтобы узнать, где он находится, нужно было быть либо его создателем… либо пьяным тучным человеком, не справившимся с управлением собственным телом и налетевшим на преграду плечом.

В узком проходе, открывшемся моему орлиному взору, на изрытом земляном полу лежало несколько золотых монет. Подобрав их с акульей улыбкой, я пошёл дальше, творя магию, вынуждающую золото выпрыгивать из грязи прямо в мои загребущие руки. Ну разумеется, если ты воруешь груду денег, но у тебя не в чем их переносить, то потери неизбежны. Особенно тогда, когда тебе нужно срочно удалиться от фальшивой переборки, вполне пропускающей звуки.

Ход, не слишком просторный даже для худощавого меня, намекал, что отцу Хризантию тут приходилось туго, очень туго. Не просто ходить, а еще и таскать золото. В один момент изрытый пол превратился в куда более гладкий, вовсю намекающий, что по нему тащили тяжелые мешки, от чего я приободрился и опечалился одновременно. Так-то, если посудить, если бы бывший жрец тащил бы добычу в никуда, то он был бы еще занят пересыпанием золота, а тут получается, что, обнаружив выход, он безопасно выволокся в Дестаду, нашел мешки и вернулся за сокровищем. Тем не менее, времени пока прошло очень мало, а значит след был