В моём же мире я встречался с такими существами, которые здесь показались бы порождением воспаленного сознания.

Меня встретили покосившиеся ворота, за которыми уже начинался небольшой участок, прилегавший непосредственно к дому.

На участке имелось пара брошенных сараев в полуразрушенном состоянии и баня, сохранившаяся каким-то чудом.

Дом также не внушал доверия. Казалось, что дунет ветер, и он развалится, точно карточный.

Пройдя внутрь дома я оказался в старом скрипучем сарае в два этажа и с покрытыми вековой пылью полами. Кажется, к нашему прибытию здесь никто не готовился. А стоило бы.

Надо отдать должное — единственный выделенный нам слуга, пытался хоть как-то помыть пол, избавив его от пыли и грязи. А матушка носилась назад-вперед, пытаясь отвлечься от дурных мыслей. Оно и понятно, она только что потеряла любимого мужа в аварии и не переставала благодарить Бога за то, что спасся я, хотя ехал рядом с отцом.

Вот только её сын погиб, а его место занял я. Но для их же блага, знать об этом моим новым родным не стоило.

Я поймал матушку в объятья, чтобы немного успокоить её. Всё же суета сейчас была абсолютно неконструктивна.

Скопившееся в ней напряжение мгновенно нашло выход, и она разрыдалась у меня на груди.

Немного прорыдав, матушка успокоилась, и шмыгнув носом произнесла заплаканным голосом:

— Мишенька, мне его не хватает.

— Мне тоже, — я поддержал матушку, хотя умерший мне приходился никем и горевать о нём мне не было смысла. — Ступайте, помогите Маше. Ей сейчас непросто.

Матушка отльнула от меня, достала из рукава платья белый платок и, вытерев лицо, двинулась наверх.

Лестница оказалась ещё более скрипучей и невыносимой, чем половицы на первом этаже.

Пока не пришёл новый управляющий селом, я решил изучить остальные болячки дома, чтобы представлять с чем придётся иметь дело.

Я двинулся сначала по первому этажу. И первым, что мне бросалось в глаза: состояние проводки. Местами обуглившиеся провода торчали из стены, даже без изоляции, а редкие розетки висели на проводах. Обойдя весь этаж, я даже не везде смог включить свет, чтобы оценить состояние комнат, поскольку лампочки либо перегорели, либо отсутствовали вовсе.

Поняв фронт работ, я решил спуститься вниз — в подвал. Здесь особенно сильно пахло сыростью. В тусклом свете единственной лампочки я смог разглядеть старый дровяной котёл и ржавые трубы, шедшие от него. Ступив на земляной пол, я оказался в луже.

Что же…оставаться здесь было недальновидно, да и попросту опасно. О чем я собирался немедленно сообщить главе администрации и требовать немедленного нашего переселения.

Но внутренний талант воззвал ко мне. Знакомый с прошлой жизни позыв. Я уже знал, как с ним обращаться.

Я потянулся к участку с проржавевшими трубами и коснулся их. В пальцах ощущалось лёгкое покалывание, и я почувствовал, как магия поднимается откуда-то из глубин. Протекая по венам, она устремилась по руке к трубам и метровый участок трубы стал медным.

На этом магия иссякла, оставив внутри опустошение. Скудненький оказался энергетический запас. Теперь мне требовалось время, чтобы восстановить силы.

Кажется, предыдущий владелец тела совсем не заботился собственным энергетическим запасом. Но, чтобы его развивать, стоило не только чаще пользоваться магией. В этом деле было важно и физическое развитие, и различные артефакты, и зелья. Важен был каждый нюанс.

Однако, у каждого был какой-то предел, выше которого скакнуть было никак нельзя. И определялся он не только и не столько природным талантом, сколько стальной волей продолжать работать над собой, всегда и везде.

В моём мире у меня был настолько огромный энергетический запас, что некоторые считали его безграничным.

У Михаила для его возраста резерв был непозволительно мал, как будто парень вообще не взывал к своему таланту, но потенциал я в нём определенно чувствовал. А значит возвращение силы лишь дело времени.

И в целом, проявившийся дар менял мои планы относительно переезда. Теперь можно было с этим не торопиться. Стоило подкопить магических сил и преобразить наш неуютный дом. А до этого я вполне мог решить часть проблем собственными силами. Всё же руки мне никто не отнял.

Когда я вернулся наверх, то наткнулся на взволнованного слугу, продолжительное время бегавшего и искавшего меня повсюду. Старый слуга тяжело дышал и никак не мог произнести, что хотел. Я не стал его торопить, понимая, как в его возрасте сложно даются привычные вещи.

— Там Петька, ваше сиятельство, пришёл, — наконец-то заговорил слуга, продолжая тяжело дышать. — Заместитель председателя нашей сельской управы. Говорит, что вы вызывали его.

— Не заместитель, а председатель, — по-доброму поправил я его, потрепав по плечу. И в глазах слуги прочиталось недоумение.

Пояснять что-то я ему не стал, направившись на встречу с Петькой.

На входе стоял щуплый парень лет семнадцати в выцветшей куртки, в очках и с живым горящим взглядом. По нему сразу было видно, что парень горел своим делом.

— Пойдёмте, Пётр, расскажите мне чем село живёт, — пригласил я его выйти на улицу и пройтись, чтобы вместе с ним оценить сложившуюся ситуацию.

— Да, ваше сиятельство, — слегка взволнованно отвечал Пётр.

Мы двинулись вдоль главной улицы под светом закатного солнца.

— Что же это, Пётр, у вас людей совсем не видно? — начал я расспрашивать нового главу.

— Так уехали все, ваше сиятельство. Остались либо самые стойкие, либо те, кому и бежать, собственно говоря, некуда.

— А отчего бегут?

— В большей мере от Тёмных, ваше сиятельство, а ещё от безработицы да южных племён головорезов.

— Тёмные? — поднял я бровь.

— Да, тёмные, ваше сиятельство, — повторил он. — Сколько я писем написал о них в столицу, но в ответ получаю один ответ: «Не выдумывайте сказки». Однако не сказки ведь это. У меня так старшего брата увели три года тому назад.

— Неужели вы никак с ними не боретесь? — уточнил я.

— Да как с ними бороться, ваше сиятельство, — Петька развел руками. — Ни магия, ни оружие их не берёт.

— И что же происходит с теми, кого уводят?

— Одному Богу известно, ваше сиятельство, хотя некоторые поговаривают, что некоторых после этого видели, да те не откликались на своё имя, точно слух потеряли.

Всë описанное Петей было уж очень похоже на Дымных, что терзали мой мир — существа, порождённые