И только закрывающиеся двери лифта, прячущие за кованной решеткой очертания фигуры хозяйственника, говорили об обратном.

— Она не выглядит так, будто её кто-то поджигал, — нахмурился Милар.

Ардан промолчал. Он почти наверняка был уверен, что здесь побывал тот эльф Эан’Хане, владеющий Истинным Именем Пламени Недр. Но пока, как говорил Милар, без неоспоримых фактов, все это лишь догадки и теории. В течении полугода они с капитаном построили их достаточно, чтобы Арди успел убедиться в том, что большая часть теорий так и остаются — лишь далекими от реальности иллюзиями, построенными на зыбком фундаменте ложных убеждений.

Так что пока еще рано о чем-либо говорить.

На тот же манер, что и напарник, только вместо револьвера используя посох, Арди аккуратно опустил ручку и открыл дверь.

Та нехотя, со скрипом, будто с виду содержащиеся в идеальном состоянии петли лишь обманывали визитеров, а на деле потеряли всякие свойства к вращению.

Что не удивительно.

Стоило двери распахнуться, как Милар с Арди смогли воочию убедиться в том, что в квартире действительно был пожар. Причем такой, после которого, по идее, сгореть должен был весь этаж и несколько квартир сверху и снизу от очага пожара.

Стены были не просто покрыты копотью и гарью, а буквально почернели. От обоев и деревянной обшивки не осталось и следа. На несущих частях коробки (спасибо лекциям профессора Конвелу за поверхностные знания о прокладке Лей-кабелей в жилых помещениях) и вовсе бетон поменял цвет и местами обрушился, обнажая оплавленные нити арматуры и покусанные пламенем колонны.

— Никогда не видел такого при пожарах, — нахмурился Милар, карандашом тыкая завитки не сформированных капель стали и пористые куски бетона, лежавшие на полу.

— Потому что при обычном пожаре такого быть не может, — покачал головой Ардан, пытаясь увидеть в квартире хоть что-то. Но ни в одной из двух комнат и кухне не оказалось ни следа от мебели, какой-либо утвари и чего-либо еще. Только обугленные потолок, стены и пол. — Даже если сгорела бы Лей-проводка, то учитывая класс предохранителей, которые по закону ставятся в небоскребах, температура, разово, причем на уровне в два метра подскочила бы до трехсот градусов.

Милар подошел к… идеально целым, нетронутым окнам. Будто пламя, обладая волей и разумом, не стало трогать податливый материал откосов и самого стекла. Как, собственно, и входную дверь.

— А здесь?

— Бетон рушится от тысячи ста градусов, — Арди не без усилия вспомнил таблицу усталости различных материалов, которые выдавались на занятиях Конвела по Лей-механике. — А сталь, используемая при жилищном строительстве, от тысячи трехсот. И воздействие требуется продолжительное, а не одномоментное.

— Точно не Лей-проводка? — уточнил Милар.

Ардан кивнул.

— Хотя да, — капитан глянул из окна на кипящую жизнью улицу, протянувшуюся у подножья небоскреба. — Если бы была проводка, то дверь и окна тоже бы пострадали, а так все выглядит таким образом, будто огнем управляли. Чтобы…

Милар специально сделал весьма театральную паузу, позволяя Арду закончить предложение.

— Как можно дольше скрывать произошедшее.

В этот момент в коридоре погасли Лей-лампы — верный знак того, что генераторы отключены.

— Тебе много времени потребуется?

— Не знаю, — честно ответил Арди. — Там нет времени.

Милар чуть приподнял брови.

— Где… там? Или это опять нечто такое, для чего нужно уметь видеть дерево сразу с обоих сторон?

Милар помнил их разговор… который они вели аккурат в тот же вечер, когда сражались в это самой башне с демоном.

— Именно так, — кивнул Арди и, уперев посох между полом и стеной, опираясь на него всем весом, стиснув зубы аккуратно опустился вниз.

Он уселся поудобнее (придется, конечно, стирать испачканный плащ, но что поделать) и прикрыл глаза.

Вдох, выдох.

Как и учил Скасти, Арди позволил своему взгляду увидеть то, что мир от него пытался скрыть. То, что можно увидеть только если отвернешься в сторону. На краткий миг заметить краем глаза ускользающее видение, которое никогда не различишь, если будешь смотреть прямо.

Мир наполнился красками. Все вокруг превратилось в разноцветный калейдоскоп, где не было место ни формам, ни силуэтам, ничему из того, к чему так привык обычный взгляд человека или Первородного.

Цвета то сливались воедино, то переливались множеством оттенков, чтобы вновь сойтись или разделиться, перекрашиваясь и видоизменяясь. Из плоских они внезапно приобретали объем, иногда вытягивались до бесконечности, чтобы так же стремительно сжаться в точку или даже что-то меньшее, нежели точка. Что-то, что могло существовать лишь среди математических уравнений, но при этом танцевало, кружилось, пело вокруг Арди, приветствуя его запоздалый визит.

Этот тайный мир скучал по своему юному другу, которому жаждал поведать тысячи историй, а Арди отвечал взаимностью.

Он протянул ладонь и позвал маленькую, угасающую алую искорку. Та напоминала заблудившегося котенка. Пыталась, изо всех сил старалась найти путь обратно, путь домой. Она помнила, что дом находился среди серых и темных цветов, за которыми скрывались просторы всевозможных оттенков красного. Но не могла выбраться из этого странного плена серых и голубых цветов.

Арди бережно взял её на ладонь и прислушался.

В её почти затухающем треске он услышал веселое журчание гейзера, выстреливающего среди редких Алькадских теплых источников. В её, порой нерадивом, дурашливом реве, он различил грохот, который можно почувствовать, порой, если всем телом распластаться по камням и попытаться услышать гору. А её жар согревал остывшие ладони и все норовил довольным псом облизать лицо, пытаясь подарить тепло даже тому, кому не требовалось.

Маленький, умирающий осколок имени Пламени Недр.

— Пойдем, малыш, — может подумал, может сказал, а может и вовсе промолчал Арди. — Я отведу тебя домой.

Огонек вспыхнул чуть ярче и на мгновение прижался к тому, что, пожалуй, можно было назвать щекой юноши, а затем заструился по схваченной коричневой нити, которую Арди схватил «пальцами». Мгновение, другое, и огонек исчез где-то среди разноцветья, а юноша вдохнул, выдохнул и открыл глаза.

— Что-то узнал? — спросил Милар, сидевший на подоконнике. — Или ты просто так спалил часть арматуры?

Капитан указал ладонью на оплавленную колонну в стене.

— А то сидишь такой, сидишь, а потом… раз! И у тебя с руки сорвался маленький шарик жидкого огня, — капитан провел ладонью по воздуху, видимо иллюстрируя траекторию полета. — Исчез в