— Демобилизовался в звании полковника, сэр. Награды: пурпурная звезда первой категории и два львиных сердца.

Одиссей кивает и с каменным лицом делает пометочку в блокнотике.

Следующий.

— Капрал Андромеда, сэр. Войска особого назначения. Дикие Росомахи, сэр.

У Одиссея на миг смягчается лицо…

— Рад снова служить с тобой, капрал.

Очередная пометочка.

— Это честь для меня, сэр.

Следующий.

— Автандил, сэр. Второй мотопехотный батальон, взятие Чёрта-на Куличках. Демобилизовался в звании капитана, сэр.

Одиссей щурится. Такое чувство, что он усиленно роется в памяти.

— Чёрт-на Куличках… — повторяет он. — На чьей стороне воевали, капитан?

— На стороне Бледных, сэр.

— Под началом архистратига Михаила, — кивает Одиссей, и делает пометочку — в другой список.

Следующий.

Тарара от страха сделался сплошь зелёным, зато Гортензий, зелёный от природы, пожелтел, как ананасовый мусс. И с таким же запахом.

Зебрина попыталась разговаривать с Одиссеем по-свойски, что-то там о ресторанах.

Тот её осадил.

Вежливо пообещал, что о кухне они обязательно побеседуют — после окончания военной кампании, разумеется…

А пока, рядовой Коломбо, руки по швам, подбородок вперёд и почётче печатайте шаг.

Как ни странно, Зебрина подчинилась.

Успела мне подмигнуть и независимо шмыгнуть носом, но в общем и целом…

По-моему, для неё это всё — не более, чем весёлая игра. Пускай так и остаётся.

Дендроид Фома, минотавры Фархад и Шаддам, три ангела: Автандил, Гавриил и Азраил; четыре горгонида, включая Лолу, капитана команды, и — октапоид Силантий — это были ребята из Сынов Анархии.

Заодно и познакомились.

— Многовато новобранцев, — заключил Одиссей. — У остальных гораздо меньше.

— Длинная будет скамейка запасных, — задумчиво сказал я. — Хорошо, что по этому поводу нет чётких правил.

— Ну… тогда всё? — Одиссей захлопнул свою книжечку. — Идём смотреть на ребят в деле?

— Остался ещё один, — я соскочил со стула, обошел стол, встал на вытяжку и гаркнул:

— Рядовой Тимур Замятин для несения службы прибыл!

Одиссей моргнул. Ресницы у него были длинные, пушистые. Как у девушки.

— Меня информировали, что ты — тренер.

— Играющий тренер, — я дёрнул уголком рта. — Правилами не запрещается.

— Правила, правила… — пробормотал задумчиво Одиссей. — Может, расскажешь, вкратце, как же играют в этот самый футбол? — я онемел. — Я почему спрашиваю, — Одиссей поднялся и указал на дверь, приглашая меня выйти первым. — Макс сказал, мы должны победить. Выиграть, так сказать, эти самые Игры. Без вариантов. А я последние пару лет провёл на кухне, и плохо себе представляю эти новомодные увлечения.

Рука сама потянулась почесать в затылке.

— Насчёт победы… — я непроизвольно вздохнул. — У нас не сыгранная команда, — и посмотрел на Одиссея снизу вверх. Не слишком удобное положение: такое чувство, что разговариваешь с волосатыми ноздрями. — Ещё месяц назад они были соперниками на поле. Если б этот месяц нам дали хотя бы вместе потренироваться… — я пожал плечами.

— Не бывает плохих армий, — мягко сказал горгонид. — Бывают не слишком хорошие военачальники.

— Привет, ребята, — в комнату, как вихрь, ворвалась Лилит. — Вы что здесь делаете? — она ткнула нам под нос, каждому по-очереди, свой амулет. — Наше время на поле начнётся через пять минут. Бегом марш! Цигель-цигель…

— Не так быстро, — вслед за Лилит в комнату вошла Уховёртка.

И сразу стало как-то тесно, хотя помещение было довольно просторное.

Дело в том, что за Уховёрткой чётким строевым шагом вошли ещё четыре бабы, все в воронёных доспехах, с короткими мечами в руках и таким серьёзным выражением лица, что оно с лихвой заменяло щиты.

Я вопросительно посмотрел на баронессу. Та меня проигнорировала — словно и не кувыркалась в моей постели пару часов назад, бляха медная!

— Чем могу помочь, уважаемые? — Одиссей навис над драконихой и её эскортом, как крупный греческий бог.

— Вы — абсолютно ничем, — с ледяным спокойствием отбрила баронесса. И повернулась к Лилит.

— Лилит Орловская, — отчеканила она. — Вы арестованы по подозрению в терроризме.

Глава 4

— Не в моих привычках напускать туману, — сказал Макс. — Но я не могу об этом говорить, и не могу сказать — почему.

Я ему чуть не врезал.

И остановило даже не то, что в любой момент Макс мог превратиться в дракона и спалить меня, к свиням собачьим. И даже не то, что позади его кресла, как всегда, маячила Лола и бдила за каждым моим движением.

Я просто подумал: если я его сейчас придушу, то кто мне всё объяснит?

— Ты знаешь, что происходит, — прорычал я. — Знаешь, почему Уховёртка арестовала Лилит. Говори.

— Не могу.

Он чуть не плакал.

Это было видно: Макс вообще не из тех, кто умеет замыкаться в себе. Темперамент не тот. Значит, если его хорошенько мотивировать…

— Ну и не говори, — я равнодушно пожал плечами. — Я и сам знаю.

— Что?.. — Макс взвился из своего кресла, как ужаленный. Спустя миг он взял себя в руки и снова сел. — Не может быть. Ты просто НЕ МОЖЕШЬ ЗНАТЬ, Тим.

— Да? Вот тогда тебе вопрос на засыпку: почему игроков не стали размещать в Олимпийской деревне?

Это было наитие. Догадка, которую совершенно неосознанно мне подбросил Колян.

— В Олимп… а, понял тебя, — он посмотрел на меня испытующе. — Откуда ты знаешь?

В яблочко! Сердце бухнуло. Но я не показал виду…

— Да врёт он всё, — фыркнула Лола. — Простите, тренер, но я так не могу. Я слышала, как Ник рассказывал вам об этом.

Макс с облегчением выдохнул. А я прищурился на Лолиту.

— А разве ты не должна быть на тренировке, КАПИТАН? — и я многозначительно посмотрел на оранжевую повязку на её плече. У горгониды хватило совести покраснеть.

— Я на работе, — буркнула она. — А вот вы…

Я не стал её слушать. Капитаном Лола не будет — если не может оторваться от своего ненаглядного Макса даже на время тренировки. И заменю её даже не я.