— Он её ударил по голове. Сильно… Вы простите меня, я так разволновался, что забыл подать сигнал, когда они шли… — Смеша поджал губы.

— Виновный от меня уже получил. А с ребенка мне требовать нечего. Поднимайся, если способен, и к костру иди. Хотя, обожди…

Мой дракон резко приподнял притихшего Карипа, и свободной рукой дерганными грубыми движениями стянул с него куртку. Встряхнул её. Что-то звякнуло, и по плоту покатились две золотые монетки. Одна остановилась на ребре у коленей Смеши, а вторая упала в воду.

— А-а-а, это плата за моих девочек. Да, бешеный?! — Вегарт с силой приложил Карипа лицом о бревна плота. — Мало дали, пес. За жизнь жены и дочерей работать отказался? Я тебя сразу заметил, сосед. А после нападения смекнул, за кем приходили. Не так много детей в деревне могли оказаться тем самым щенком, что бегал по лесу. Вот только твой внук оказался не подонком. Сразу всё выложил. Да, я сплоховал, но всё одно ты меня вывел на кого нужно. А теперь всё. Не нужен больше. Возьми монету и куртку, Смеша, и иди к огню. Там Руни, он даст тебе горячего травяного отвара, чтобы согреться.

Смеша кивнул и, встав на колени, очень медленно поднялся. Взял из руки Вегарта куртку и накинул себе на плечи, а после просто носком старенького ботинка скинул монетку в воду. Раздался тихий всплеск.

— Юниль и тетя Грета дороже любого золота… — пробурчал он как-то виновато.

— Здесь я с тобой согласен, — мой дракон одобрительно кивнул, — а теперь греться…

— Вы его убивать будете, дядя Вегарт? — Смеша все мялся.

— Он ударил мою жену, похитил её, а ещё предал свою семью. Что же мне его живым оставлять?

— Нет, дядя генерал, убейте, чтобы мама и бабушка спокойно жили, а не выглядывали за забор, боясь его возвращения.

— Но он же твой дед, — Вегарт прищурился. — Я думал, для волков важна их кровь.

— Да, я волк! — Смеша даже как-то плечи расправил. — Волк, а не бешеный пес. Папка мой — простой человек. Но он справедливый и добрый. А мамку этот пес загубил, он им с тетей оборачиваться запрещал, вот и смолкли их звери. Знаете, как им сейчас плохо? Словно половину души развеяли. И виноват в этом он! — Мальчишка указал пальцем на старика, которого Вегарт прижимал головой к плоту. — Я люблю свою семью. Но он… Не родня мне — пес бешеный. Не родня, и всё!

— И правильно, — муж кивнул. — А сейчас уйди! Я не хочу, чтобы ты видел, что с ним будет. Не для детских это глаз. И Грете холодно, а я даже обнять и успокоить её не могу. Не терзай мне душу, малец, я за эти часы, пока вас не было, думал: поседею.

— Вы его, главное, живым не оставляйте, — пробурчал Смеша, кутаясь в теплую куртку. — Бабушка хоть поживет счастливо, платок с цветами себе купит. Ей нравятся с маками большими, а он не позволяет. Дорого и ярко. В серое и старое она рядиться должна. Чтобы внимание не привлекать.

— Иди… — с нажимом произнес Вегарт.

И Смеша, осторожно сойдя с плота, побрел к ярко пылающему костру. Языки его пламени освещали часть леса, подсвечивая стволы высоких деревьев. Мальчик не оборачивался, так и держал спину ровно. Маленький боец.

— Я знаю, что тебе плохо, моя волчица, — уже тише произнес муж. — Потерпи ещё немного. Бешеных псов топят сразу. Отпускать опасно — живучие твари.

— Юниль? — шепнула я.

— Нашел я нашу девочку, даже испугаться не успела. Отправил со своим человеком домой к бабушке. Щенят ей туда принесли. Сейчас поговорим, родная моя, только с этим закончу.

Подтащив Карипа к краю плота, он окунул его в темную грязную воду.

Старый пес бил руками по брёвнам плота. Его пальцы цеплялись за края. Карип силился вырваться из рук дракона, но не мог. Его голова оставалась под водой. Ноги дрыгались в судорогах.

В какой-то момент ему удалось слегка развернуться и сделать один вдох. Но, усмехнувшись, муж коленом уперся в его спину и продолжил топить того, как бешеную собаку.

— А не нужно было трогать моё, соседушка, — прошипел Вегарт над ним, склоняясь ниже. — У меня в жизни и так своего почти ничего и нет. А ты руки свои потянул к самому дорогому. А ведь могли и по-хорошему. Когда внучка твоего поймали и привели. Когда пес лаял всю ночь, не смолкая, раздражая чужаков. Что мешало тебе, псина, поговорить со мной и позаботиться о близких? Но нет, ты решил сыграть со мной в игру. Надеялся обогатиться. Тварь ты, бешеная. А ведь непростая у тебя жена, раз дочерей подарила. Истинная, как ни крути, но не по нраву тебе крестьянка. Не магичка, не оборотница и не ведьма. Недостойная! Твоя душа настолько прогнила, что даже на узы связи наплевать смог. Всё и всех предал.

Он надавил на спину Карипа сильнее, словно пытаясь переломить тому позвоночник. Наконец, старик обмяк. Медленно отпустив его, Вегарт поднялся. Голова бешеного так и осталась в воде, волосы с сединой причудливо колыхались на мелких волнах.

Бешеный был мертв.

На лице моего дракона играли желваки. Он по-прежнему был зол. В голубых глазах разгоралось опасное пламя. Уперевшись тяжелым сапогом в бедро пса, он с силой толкнул его, опрокидывая в мутную воду.

Громкий всплеск и тишина. Казалось, в этот момент даже птицы замерли.

— И похоронить тебя по-человечески не дам. Пойдешь на корм рыбам. А жене твоей сам платок куплю. С красивыми маками. Заслужила женщина, терпеть такой кусок дерьма всю жизнь. Но ничего, теперь и они выдохнут. Иногда лучше мертвый муж, чем тиран в доме. Такой истинный — камень на шее.

Усмехнувшись, Вегарт присел возле меня. Нежно приобняв за плечи, притянул к себе ближе и поцеловал в висок. Теплое дыхание согрело кожу.

— Я люблю тебя, Грета, — его шепот щекотал волосы. — Никогда себе не прощу, что не усмотрел. Клянусь, рядом со мной ты найдешь счастье. И таким, как этот, я никогда не стану. Даже голос не повышу. Никогда.

Чуть отстранившись, он достал нож. Бережно придерживая мои руки, принялся медленно перерезать веревки.

— Хорошо связал, — хрипло прошептала, глядя,