Улыбнувшись Мире ослепительной улыбкой, Влад достал из кармана наполненный шприц и сделал Мире укол в плечо. Перед тем, как глаза ее вновь закрылись под действием сильнодействующего снотворного, Влад прошептал ей на ухо:

– Потише тут, принцесса! Не пугай раньше времени мою новую возлюбленную. Она и так пуглива, как лань…

Больше Мира ничего не слышала, она погрузилась в тяжелое забытье.

Открыв глаза, Мира снова обнаружила ночь за окнами. Сколько она проспала? Неделю? Месяц? На столе лежало несколько использованных шприцов. Владу было удобнее, чтобы она постоянно спала. Спящая пленница не кричит, не шумит и не доставляет хлопот.

Мира села на постели. Странно, но в этот раз она чувствовала свое тело: и руки, и ноги ее послушно двигались.

Мира бесшумно встала с кровати, одернула на себе длинную белую ночную рубашку и открыла тумбочку. Камень лежал там, куда она его когда-то положила. Мира взяла его в руки и положила под одеяло. А сама подошла к зеркалу.

То, что она увидела, поразило ее так сильно, что перед глазами поплыли разноцветные круги, а ноги снова подкосились от слабости. Мира, как завороженная, смотрела на женщину, отражающуюся в зеркале. Ее рот был безвольно приоткрыт, взгляд стал мутным, волосы грязной копной торчали в разные стороны. Но больше всего Миру поразила кожа – она высохла, покрылась морщинами и старческими складками.

Миру захлестнуло чувство ненависти. Подлец! Бесчеловечное чудовище! Она отомстит ему при первой же возможности.

На слабых ногах Мира кое-как вернулась к постели и без сил рухнула на нее.

Влад пришел к ней через несколько дней. Она лежала в кровати и читала книгу.

– Я всегда знал, что ты умница, Мира. Если так и дальше пойдет, возможно, мы сможем наладить с тобой наши отношения.

Нащупав под одеялом ведьмин амулет и преодолевая отвращение, Мира сказала:

– Я очень скучаю по тебе, любимый. Не уходи так быстро, поцелуй меня хотя бы раз…

Пламя свечи внезапно затрепетало и потухло.

– Спи, Мира, и будь умницей. Возможно, завтра я побуду с тобой подольше, – сказал Влад, вышел из комнаты и запер за собой дверь. Мира в сердцах стукнула кулаками по кровати.

Через несколько дней Влад снова появился в комнате Миры. По его бледному и напряжённому лицу Мира поняла, что ее сейчас ожидает. Как назло, она не могла нащупать под одеялом амулет. Куда он запропастился?

Влад, не сказав ей ни слова, склонился над ней, сжав ее плечи с такой силой, что из груди Миры вырвался стон. И тут Мира, наконец, нащупала в сбившейся простыне ведьмин амулет. Это был ее единственный шанс. Последний шанс. Она не могла его упустить.

Зажав камень в ладони, она увидела, как исказилось от страшной боли лицо Влада, как судорога прошла по его телу. Он рухнул на нее всем своим весом, хватая ртом воздух. Мира никогда не видела такой растерянности в его глазах. В какой-то момент ей даже стало жаль его, но она быстро отогнала от себя это чувство.

Высвободив из-под одеяла ведьмин амулет, Мира оттолкнула от себя Влада и сделала то, чему учила ее тетка – с силой прижала черный камень к сердцу ведьмака.

Влад закричал, заставив Миру отдернуть руку, но она вовремя опомнилась и снова с силой придавила камень к груди своего мучителя. Его нечеловеческие вопли разнеслись по всему дому, сметая все вокруг. Стулья и стол мощным потоком воздуха отбросило к противоположной стене, оконные стекла полопались и тысячи осколков посыпались на пол и на кровать.

Мира зажмурилась, боясь открыть глаза и посмотреть, что творится вокруг. Но с еще большим страхом она чувствовала, как последние силы стремительно покидают ее. Неимоверных усилий ей стоило не отпустить рук от пылающей груди ведьмака. Ее поддерживало осознание, что она мстит ему не только за себя, но и за Ирину, а также за все загубленные им жизни.

Через какое-то время тело Влада, бившееся в страшных конвульсиях, замерло и обмякло, но Мира прижимала камень к его груди до тех пор, пока все внутри не сгорело дотла…

Только тогда Мира убрала почерневшие, обоженные руки от некогда любимого мужчины. Только это был уже вовсе не тот молодой красавец, который свел ее с ума. Все было кончено. Мира встала с кровати, оставив на ней бездыханного, маленького, седого старца.

Повесив ведьмин амулет себе на шею, Мира оделась и спустилась по лестнице вниз. В холле она ненадолго остановилась возле галереи с женскими портретами. Да, он тоже был тут – новый портрет, на котором была изображена она.

Сняв его со стены, Мира несколько секунд рассматривала его. Девушка, смотрящая на нее в упор печальными глазами, была одновременно похожа и не похожа на нее. Она была той, кем Мира так отчаянно хотела стать, но так и не стала. В сердцах она бросила дорогую раму на пол и принялась ожесточенно топтать холст ногами.

Выйдя из дома, Мира, не оглядываясь побежала к воротам, а потом дальше и дальше по дороге – через густой и мрачный лес, который не хотел отпускать ее, пленницу, тянувший к ней свои заснеженные ветви. После всего случившегося в доме, ее уже ничего не пугало вне его.

Обернувшись вполоборота, чтобы взглянуть в последний раз на свою тюрьму, Мира остановилась, как вкопанная. Никаких следов былой роскоши не осталось. Все было лишь чарами ведьмака, а по сути – пустотой.

Некогда красивые, автоматические ворота сейчас болтались на железных столбах и, раскачиваясь от ветра, надсадно скрипели. А сам дом возвышался и пугал своей заброшенностью.

Обшарпанные стены во многих местах были разрушены, в окнах не осталось ни одного стекла, а сад, который Мира помнила ухоженным, оказался заросшим непроходимым кустарникам. Казалось, уже много лет здесь не ступала нога человека…

Мира развернулась и побежала, что есть сил, к трассе – к дороге, которая приведет ее к обычной жизни, к обычным людям, в обычный город, в ее обычную квартиру, из которой она так хотела когда-то сбежать, и которая сейчас казалась ей самым надежным и уютным местом на земле.

– Справилась все-таки, ведьмино отродье? – тетя Нелли с усмешкой смотрела на измученную племянницу, стоящую на пороге.

Мира кивнула, и тетка, хлопнув ее по плечу, запустила внутрь.

Мира прошла в свою комнату, но потом вернулась, подошла к тете и крепко обняла ее.

– Я благодарна тебе. И я тоже люблю тебя, хоть никогда и не говорю об этом, – Мира вытерла слезы, набежавшие на глаза.

– Ну-ну, хватит тут разводить сырость, и так