При Сергее называть Ветровых мамой и папой я не решаюсь, поэтому говорю просто:

— Знакомьтесь, это Сергей. Сереж, это Виктория Юрьевна и Виктор Павлович.

— Очень приятно, — здоровается мой архитектор.

— Взаимно, — отвечают родители Ильи. Добродушно улыбаются, мы перекидываемся парой фраз о погоде, а потом расходимся.

Они достаточно тактичны для того, чтобы ни словом, ни взглядом не намекнуть на своего сына или мой брак, но мне все равно немного неуютно: они впервые увидели меня с другим мужчиной и, наверное, расскажут об этом Илье.

Что, безусловно, к лучшему.

— Так, курицу будем с картошкой запекать или без? — переводит тему Сергей, подходя к лотку с овощами, берет пару клубней, начинает жонглировать. Довольно неудачно, и я смеюсь вслух.

— Не знаю, твой же королевский рецепт. Твори! — подбадриваю его я. — С меня салат.

А вечером, уже после ужина, легкого десерта и бокала вина, я начинаю собираться домой.

— Может, останешься? — спрашивает Сергей. Его голос звучит чуть ниже, чем обычно.

Подходит ко мне со спины, нежно обнимает и утыкается губами в шею, аромат туалетной воды приятно щекочет нос. Губы теплые, объятия становятся крепче.

— Уже поздно, а мне завтра вставать в половине шестого.

— Поля-я-я, — сладко тянет он мне на ухо.

Ладони гладят живот, поднимаются до груди.

— …Погулять с Газзи, а потом на работу. У меня же смена на сутки. Тяжелая. Сереж, Сережа-а-а, родной, хороший мой. Не спеши. Я не хочу по-быстрому, а потом бежать бегом домой по холоду. Давай в следующий раз я договорюсь с соседкой, она возьмет на себя Газзи, у меня будет выходной.

— М-м-м, — тянет он, целуя мое плечо.

Мягко освобождаюсь. Ветровы сбили весь настрой, и, к сожалению, вернуть его не получилось, как бы я ни пыталась. А заниматься с парнем сексом и думать при этом о родителях бывшего — то еще извращение.

— Поля, нам нужно что-то делать с твоей работой, — говорит он с легким раздражением в голосе, опирается на спинку стула. — Мы так никогда не перейдем на новый уровень.

«Не начнем трахаться» он имеет в виду.

— Да, я согласна. Но дело не только во мне. Недавно, например, именно ты уезжал в командировку, и раньше восьми-девяти ты редко освобождаешься.

— Я тебя не подгоняю. Можем еще полгода целоваться, без проблем. Ты мне очень сильно нравишься, но… Полин, попробуй перевестись на дневные смены. Я знаю, это реально.

— На дневные?

— Да. Тогда мы сможем все вечера проводить вместе. Ты будешь спать ночью как все нормальные люди. Это очень важно для отношений. Зая, я просто даже не знаю, выдержим ли мы в таком режиме. И как долго.

— Я подумаю, — киваю Сереже. — Честное слово, я понимаю проблему и хочу, чтобы у нас получилось.

Весь следующий день кручу в голове вчерашний диалог: надо что-то решать, еще одного хорошего парня я упустить не могу. Нам с Газзи, конечно, хорошо вдвоем, но пять лет! хранить верность мужику, который об этом даже не просил, — попахивает идиотизмом.

Софья Ашотовна уходит домой в четыре, и я откладываю разговор до утра. Правда собиралась, просто все время что-то отвлекало.

Ближе к полуночи привозят подростка с аппендицитом, как раз моя очередь идти. Все проходит гладко, малыш — боец, мы довольны собой. Работаем быстро, четко, без единой задоринки. Хирург отправляется сообщить родителям хорошие новости, я отмываюсь, держа во рту крестик. А потом иду по коридору в сестринскую.

По пути напеваю жутко популярную песенку про грязный секс, наркотики и разврат. Начальства ночью нет, поэтому все в более-менее расслабленном состоянии. По пути мне встречается молоденький ординатор, который мгновенно включается и эмоционально пропевает куплет. Мы заканчиваем дуэтом, делаем пару па, глядя друг на друга, и так же молча расходимся, без тени улыбки.

Чем еще заниматься ночью в больнице? Хотя бы спеть о разврате, не до хорошего.

Все в том же танце я заваливаюсь в сестринскую, делаю эффектный взмах рукой и замираю, едва не выругавшись вслух.

Про себя, конечно, не сдерживаюсь: за столом сидят Алиса, Таня, а также рентгенолог и зав. Пьют чаек с печеньем.

Это не что иное, как несанкционированное вражеское вторжение!

При моем появлении все замолкают и оборачиваются. Скоро месяц, как мы с Ильей работаем в одной больнице, а я все не привыкну к его обществу.

Вроде бы и адаптировалась к тому, что сердечко постоянно колотится и внутри все болезненно сжимается при каждом его появлении или звуке голоса. Меня даже уже не так сильно дурманит его запах, который я иногда ловлю во время общих операций. Кручусь же рядом, а работа у нас иной раз физически тяжелая, даже мужики потеют.

А все равно ёкает в груди. Каждый раз при виде этого мужчины ёкает.

— Вечер добрый, — говорю я настороженно.

— Отстрелялась? Чай будешь? — спрашивает Алиса.

Судя по ее тону, все в порядке, эти двое просто приперлись поболтать от нечего делать. Врачи и раньше к нам заглядывали — нашу смену любят: много молодых незамужних девчонок. Ну, и самое главное, мы с Верой и Алисой — отпетые сладкоежки, и у нас всегда есть что-то вкусненькое.

Я бросаю взгляд на стол и понимаю, что Ветров не просто вторгся на мою территорию, но еще и захватил в плен мою кружку. Месяца не прошло, а он уже освоился. Сидит удобно в серой робе, как тут и был всегда.

— Ты чего такая счастливая? — интересуется рентгенолог.

— А чего грустить? Все хорошо ж.

— И то верно.

— А вы что тут делаете? — спрашиваю я у Ветрова. — В смысле, не ваша же смена.

— Видела, что внизу творится? — включается Алиса.

Приемная БСМП — это совершенно особое место. Если кто-то