Наступило молчание. Наконец Дагмар Дальвейг кивнула.

— Ну, а вы, — спросила она. — Вы, непонятный человек? Какой выгоды вы ищете в таком раскладе?

— Мне выгоден покой, — ответил Ларс. — Как ленсману. И просто как местному жителю. Вражда между Сосновым утесом и Альдбро словно заноза, засевшая в ступне. Она мешает жить. Нам всем.

— И вы взяли на себя смелость выдернуть эту занозу, пока гной не отравил плоть?

— Кто-то же должен.

— А если я не соглашусь? — Дагмар Дальвейг улыбнулась, но в изгибе губ не было и тени веселья. — Не пожелаю унижаться перед мужланами…

— Согласитесь, — Ларс ответил на улыбку улыбкой. — И я уже сказал по какой причине. Я верю в вашу рассудительность, госпожа Дальвейг. Земли вы все равно проиграли…

— Но достоинство еще можно сберечь, — продолжила баронесса. — Да, вы правы. Пора заканчивать, слишком дорого обошелся этот фарс. Я согласна.

— Значит, завтра жду вас в суде, — Ларс поднялся. — Что ж, госпожа Дальвейг, позвольте откланяться. От всей души желаю, чтобы судьба оказалась благосклонна к гере Леннвальду. Надеюсь, он выживет.

— Да, — едва слышно ответила она. — Я тоже.

Снаружи стояла ночная темень.

Сосновые иглы шуршали под ногами. Ларс вел Воробья в поводу напрямик через парк, огибая черные стволы. Копыта коня мягко ступали по земле.

Да. Я тоже. Простые слова в финале долгой беседы. Но за этими словами чудилось нечто сложное, скрытое. Нечто большее.

Ларс обернулся. Особняк уже почти слился с мглой ночи, только два окна на втором этаже светились, словно сигнальные огни.

Где-то там за плотно закрытыми шторами сидела женщина, мысли и чувства которой не прочесть за маской безразличия.

Где-то там дрался со смертью мужчина, знавший, что за то, что дорого, не жалко платить и жизнью.

Иногда тайны должны оставаться тайнами.

Эпилог

— Отправляемся! Отправляемся! — возвестил форейтор, звоня в колокольчик. — Пассажиры, занимайте места! Прощайтесь!

Вечерний дилижанс до Свартстейна был полупустым, и семейство Йерде разместилось вполне комфортно — насколько это возможно в столь несовременном средстве передвижения.

Уезжали все трое. Кнуд Йерде решил доставить дочь в учебное заведение лично: ожидалось бурное объяснение с директрисой и школьным советом. Эдна тоже покидала Гёслинг — ее звали какие-то неведомые дела. Герсир Блюмквист вызвался присматривать за домом и лошадью, а также кормить кота. Работника на место Бьярне решили пока не нанимать.

Ларс пришел проводить всю компанию на станцию дилижансов. Здесь уже были Рольф и Ида Реннингены, без промедления вручившие Лив корзинку с выпечкой и прочими вкусностями.

Пока Кнуд Йерде вместе с форейтором занимался размещением багажа, к ленсману подошла Эдна Геллерт.

— Что ж, гере Иверсен, — произнесла она. — Надеюсь, еще увидимся. Не теряйтесь здесь, когда придет осень.

— Не беспокойтесь, Эдна, — весело отозвался Рольф Реннинген. — Если что, гере ленсман, всегда может рассчитывать на нашу с Идой помощь.

— Да он и сам справится, — заметил Кнуд Йерде, закуривая. — Лив, ты где? Не забыла?

Ларс искренне надеялся, что справляться не придется. Надеялся, но прекрасно понимал, что такое вряд ли возможно.

— А куда я денусь, — только и ответил он.

Появилась Лив, до странности серьезная. В руке она держала объемистый сверток, аккуратно перевязанный лентой.

Девочка сделала книксен и церемонно протянула сверток Ларсу.

— Это вам, гере ленсман, — сказала она. — Не одной же мне корпеть над учебниками!

Ларс с благодарностью и легким недоумением принял подарок.

— То, с чего следует начать, — улыбнулась Эдна в ответ на его удивленный взгляд. — То, что всегда помогает. И, Ларс, присмотрите здесь… за всем.

Наконец все слова прощания были произнесены, руки пожаты, места заняты, и форейтор, вскочив на переднюю лошадь, со всей полагающейся важностью продудел в старинный медный рожок. Дилижанс тронулся. Лив, высунувшись из окна, замахала ладошкой.

Ларс улыбнулся и поднял руку в знак прощания. Наверно, впервые в жизни он сам провожал кого-то.

Это оказалось грустным чувством.

Реннингены предложили подвезти Ларса до дома в своем экипаже, но ленсман отказался — решил прогуляться. Теперь когда все устаканилось, он желал жить и думать без спешки.

Так он и шел, озирая вверенный его попечению город, и небо над узкими улицами медленно окрашивалось багрянцем, краски постепенно растекались и смешивались, бледнея, пока пространство над его головой не раскинулось пологом, на котором одна за одной проступали искорки звезд.

Настали сумерки — свежие, полные предвкушения близкой осени.

Ларс добрался до площади перед ратушей и, вздрогнув, остановился. Площадь была по вечернему обыкновению пуста. Торговка, фру Бедвиг, собирала с лотка не проданные овощи. А за углом, сидя на завалинке тюрьмы, сидел незнакомый Ларсу альв и трескал огурец.

Под пристальным взглядом ленсмана обитатель сумерек дожевал свою добычу, небрежным жестом кинул на лоток серебряную монетку и независимой поступью удалился в переулок.

— Ишь ты! — донесся до ленсмана изумленный голос торговки. — Откель здесь крона⁈ С неба свалилась, что ли⁈

Ларс улыбнулся. С неба, уже почти темного, упасть могли только звезды.

Вернувшись домой, Ларс заварил чай и развернул сверток.

Это были книги. Первая — несомненно подарок Лив — оказалась красивым изданием «Легенд и сказок Старого Севера» с многочисленными картинками. Ларс наткнулся на изображение драугра, вздрогнул и решил, что автор иллюстраций весьма талантлив, а книга имеет несомненную практическую ценность.

Вторая — сборник поэзии, да не простой, а какой-то странной. Имя автора представляло собой зубодробительное сочетание слогов. Явно иностранец. Каждое стихотворение занимало пять, а то и три строчки. Рифмы не было. Ларс озадаченно повертел томик, полюбовался изящное изображение сосны на утесе, не понимая, как подобная книга способна помочь в изучении сумеречного мира. Оставалось довериться словам профессионала. Но позже, на сон грядущий.

Последняя книга оказалась не новой, но зато была посвящена истории и географии Северо-Востока и Таннмарка в частности. Здесь были статьи и очерки о природе, погоде, жителях, их занятиях и традициях. То, что нужно. И как он раньше сам не озаботился?

Ларс увлеченно листал книгу, проглядывая карандашные пометки и подчеркивания, и внезапно на пол выпала записка, забытая среди страниц.

Ларс нагнулся и поднял ее. Пожелтевший клочок бумаги был сложен