— Карту? Да, думаю, Кетиль Амундсен искал на складе именно карту. Если, как вы утверждаете, Уле узнал про поиски клада сам или через вашего слугу, то причина и слежки, и убийства — именно сокровища. Но здесь он прогадал: карта уже была найдена гере Мерком. Теперь о побеге…

— Карлсен что, каялся перед смертью?

— Нет, у меня показания из другого источника, — быстро ответил Ларс. Это было блефом. Он мог лишь предполагать, как развивались события.

— Как я понимаю, Веснушка сумел намекнуть, что может бросить тень ваше доброе имя, и потребовал вытащить его из тюрьмы. Он передал это через Ильмо, и вы решили принять меры. Во время побега Карлсена и ваш управляющий, и его слуга — о котором мы еще поговорим — были в Свартстейне. Они передали заключенному напильник, думаю, спустили с крыши, а когда он перепилил решетку, ему кинули веревку и вытянули на ту же крышу. Что было после? Они расстались в безопасном месте? Леннвальд и Ильмо вернулись в Сосновый Утес, а Уле должен был исчезнуть? Увы, у него были другие планы.

Баронесса промолчала, да Ларс и не ждал ответа.

— А сейчас самая пора побеседовать об Ильмо. Где, кстати, гере Леннвальд его откопал?

— Неподалеку от Фельдгейма. Кажется, его род кочевал по тундре с оленями, и он сам пришел наниматься на работу.

— Кочевник на работу в поместье? Странно звучит.

— Гере Арне говорил, что Ильмо изгнали за проступок. Вроде бы нарушил какой-то обычай или что-то натворил. Я точно не помню.

— Вы знали, что он… колдун? — Ларс слегка помедлил, произнося последнее слово.

Баронесса склонила голову.

— Он никогда мне не нравился, — сказала она. — Странный, чужой — не только по виду или языку. Было что-то такое во взгляде… Иногда казалось, что он и не человек вовсе. Я говорила гере Леннвальду, но он считал его отменным работником — очень умным, исполнительным. Другие слуги его побаивались. А про его способности… Гере Арне как-то обмолвился мне и Свейну, что Ильмо — нойд. Свейн заинтересовался, а я… я не поверила. И не верила, пока мой мальчик вместе с ульпом не принесли в дом проклятый клад.

— Нойд? — переспросил Ларс. — Шаман?

Истории про шаманов из страны, где ночь длится полгода, рассказывали по всему Норланду. Нойды могли поднимать мертвецов, могли призывать души и повелевать ими — если верить страшным сказкам. Что ж, они сами убедились, как Ильмо обращается с мертвыми. С живыми людьми у него получалось куда хуже.

— Шаман, — подтвердила баронесса.

— Следы он скрывал на совесть, — заметил Ларс. — И не раз. Он был недоволен своей жизнью в поместье?

— Не знаю. Здесь его не обижали. Но кто разберет, что у него было на уме?

— Он собрался на север, — повторил Ларс насмешливые слова Карлсена. — И не налегке. Так или иначе, они с Веснушкой спелись, думаю, еще до смерти Амундсена, иначе откуда Веснушка узнал, что барон и его друг ищут карту.

После убийства Амундсена Уле Карлсену скоро надоело сидеть без дела: преступная жилка взяла свое, а, может, закончились выданные вами деньги. Он сколотил небольшую шайку, облюбовал себе укромное местечко — за время, проведенное в Гёслинге, он тщательно изучил горы, — и начал полегоньку трясти окрестные фермы. Но вот незадача: однажды во время нападения Уле узнали, и полиция объявила его в розыск. Теперь он жил в долине почти безвылазно — выбираться в город стало опасно.

Когда ваш сын снова вернулся к мысли о сокровище, Ильмо следил за бароном в оба глаза, но карта не обнаружилась. И тут Веснушка решил ограбить постоялый двор в Миллгаарде. Я не знаю, было ли это сделано ради наживы, или он подозревал, что Амундсен оставил бумаги в гостиничном сейфе незадолго до смерти. Возможно, и то, и другое.

Ильмо помог Веснушке вытащить сейф с постоялого двора и сделал так, что лошади и люди будто растворились, не оставив после себя ни следа. Если бы не подковы Звездочки…

— А в сейфе действительно были ценные документы? — спросила Дагмар Дальвейг.

— Там были лишь бумаги гере Пауля и записная книжка. Думаю, она принадлежала Амундсену. Я видел его бумаги в нашем архиве — почерк очень похож.

После побега Уле вернулся сюда, желая завладеть кладом. Ваш сын и Мерк разделили добычу, и, вероятно, сообщники собирались выкрасть обе половины сокровища. Но в случае с учителем Веснушку опередили, и опередили такие лица, вступать в противоборство с которыми ему было не по силе. Карлсен понял, что половина клада потеряна безвозвратно, и решил во что бы то ни стало добраться до второй.

И тут вы и ваш сын сами облегчили ему задачу, одновременно покинув дом. Да еще и оставив ваш ключ от подземного коридора гере Леннвальду. Вы настолько ему доверяете, госпожа Дальвейг?

— Я не склонна обсуждать с вами вопрос моего доверия, — равнодушно ответила баронесса. — Как вы видите, гере Леннвальд его полностью оправдал, и довольно.

— Да, оправдал. Но ключ от люка они все же сумели добыть, пусть и обманом. Как рассказал сам Леннвальд Кнуду Йерде, Ильмо сообщил ему, что Уле Веснушка вызывает его на разговор в Волчьем распадке. Когда управляющий явился на место встречи, они под дулом обреза отобрали у него ключ, а затем Уле неожиданно столкнул его в волчью яму. И то, что колья в ней подгнили, и ваш управляющий отделался поначалу лишь потерей сознания и ушибами — большое везение. А то что Кнуд Йерде и Эдна Геллерт его вовремя нашли и вытащили — везение вдвойне. Думаю, все остальное вы уже знаете от сына.

Ларс умолк. В жизни не приходилось говорить так долго — даже в горле пересохло.

Огонь в камине угасал. Тишина в доме казалась мертвой.

Баронесса коснулась рукой лба: видимо, разговор утомил и ее.

— Вы обещали мне длинную историю, гере Эриксен, и она в самом деле такова. Но пока я не услышала ни слова о покушении на Свейна.

— Да, но сказать по чести, покушение — вопрос глубоко второстепенный. Да-да, и не стоит бросать на меня возмущенный взгляд. Вашего сына никто не собирался убивать, он и ранен-то был по чистой случайности.

— То