Теперь Лив твердо знала — все всерьез. Очень всерьез.

Сидеть в засаде — весьма скучное дело, особенно если солнце ни с того ни с сего вдруг взялось припекать на южный манер. Эдна быстро поняла эту незамысловатую истину.

Она укрыла коляску в орешнике, в самой сердцевине зарослей, чтобы лошадь могла срывать листья, не двигаясь с места. Сама Эдна расположилась чуть поодаль, на старом поваленном дереве. Здесь было довольно душно и сыро, но зато, если раздвинуть ветви, открывался вид на изгиб дороги и парковые ворота. Особняк, расположенный в глубине парка, был не виден, однако, как здраво рассудила Эдна, главное — вовремя заметить, кто подъезжает к дому.

Время двигалось лениво, словно не выспалось. Дорога была пустынна, лишь однажды мимо орешника прогромыхала крестьянская повозка. Эдна сидела, борясь с дремотой, и пересчитывала растущие над головой недозрелые орехи — исключительно от нечего делать. Когда плоды закончились, ожидание стало еще более гнетущим.

Зашелестела листва, поблизости раздались мягкие шаги, и Эдна вздрогнула, когда на плечо осторожно легла ладонь.

— Тише, это всего лишь я, — сказал брат, присаживаясь рядом.

— Ты меня напугал, Эйрик, — пробормотала Эдна. — Как ты меня отыскал?

— Поспрашивал в деревне. Там не видели, чтобы ты пересекала мост. Если бы вы нашли барона, вы бы сообщили. Значит, не нашли, и ты осталась где-то у особняка. Следы на дороге разделяются. Ленсман отправился в город, верно?

Эдна кивнула.

— Составишь компанию, умник?

Брат постучал наконечником трости по земле. Эдна настороженно посмотрела на смоляной камень. Старинная трость? Почему? Все так серьезно?

— Не такой уж и умник, — вздохнул он. — Мы с тобой прощелкали очевидное, сестрица. Теряем бдительность.

— Что ты имеешь в виду?

— Я разговаривал с Карой Фратсен. Всей этой истории с Бьярне Тильсеном есть до смешного простое объяснение. Приворот.

— Что?

— Приворот. Старый добрый заговор. Девица отчаялась привлечь внимание Бьярне естественным путем и… Вспомни, как было дело. Земляника.

— Привораживают обычно на питье, — с сомнением сказала Эдна. — На воду, на пиво, на вино. Земляника же быстро портится. Она сама до этого додумалась?

— Нет. Ей подсказал, как она выразилась, «знающий человек».

— В Альдбро есть ведунья? Ты не говорил.

— Не в Альдбро. И не ведунья.

— Ну, не мужчина же? — засмеялась Эдна. — Станет мужчина заниматься любовными выкрутасами.

— Этот стал. И наобещал с три короба. И очень умно предупредил, что она должна молчать, иначе колдовство не сработает. И девушка молчала, молчала честно, пока не стало ясно, что приворот, увы, был краткосрочен. Одна ночь, и чары исчезли.

— Что подтверждает, что мужчины в любовной магии профаны. Но каков мотив? Такие вещи не делают даром.

— Любовный, конечно. Кажется, наш благодетель был несчастливым соперником Бьярне в завоевании альвийской девы. Целый любовный квадрат…

Эдна выругалась. Иногда страсти окончательно портят людям жизнь.

— Она назвала имя?

— Не назвала. Она боится. Но намекнула.

— И?

— Это оказалось банально. Лежало практически на виду. Нужно было только немного подумать. Понять, чей это стиль игры.

— И ты взял трость? Фамильную трость против деревенского колдуна, пусть и довольно сильного? Ты становишься нервным, Эйрик.

Он не ответил. Эдна невольно понизила голос.

— Или мне пора начинать бояться?

— Это не просто деревенский колдун, Эдна. Это нечто другое. Он не будет играть по нашим правилам. И по правилам той земли не будет. У него свои правила.

Ларс ворвался в управление, будто ураган. Аксель, мирно читавший старую газету, вздрогнул и в недоумении уставился на ленсмана.

— Кто сейчас на дежурстве? — Ларс сдернул фуражку и вытер лоб. Жарища — откуда только взялась.

— Пер и Одд — город патрулируют. Торп на конюшне. Остальные в ночную. А чего…

— Так, — приказал Ларс. — быстро собираешь парней, кого сможешь найти, и все в город. Искать барона Дальвейга. Живого, мертвого, трезвого, пьяного, но чтобы нашли! Понял?

— Да, — сказал Аксель. — То есть нет. Почему Дальвейга? И почему так спешно? И почему…

— Констебль Аксель Линд! — рявкнул Ларс. — Встать!

Аксель испуганно вскочил. Вспомнил, что мундир наполовину расстегнут, дернулся было к пуговицам, замер под бешеным взглядом начальства и вытянулся — руки по швам.

— Вы получили приказ⁈ Выполнять немедленно!

— Слушаюсь! — выкрикнул Линд. Голос его был тверд, а но глаза выдавали обиду. Вот так — наорали ни за что ни про что. Иди, беги, делай вслепую. Аксель отдал честь и быстро пошел к двери.

— Констебль, — Ларс жадно отпил воды прямо из кувшина.

— Да, гере ленсман, — звонко откликнулся Аксель.

— Я буду в «Золотом гусе», — решил Ларс. — Все донесения — туда.

— Слушаюсь.

Линд выскочил на крыльцо. Ларс поморщился — зря он так с парнем. Все же не армия, не привыкли они здесь к такому. Ладно, сейчас неважно…

Надежды Ларса на то, что Дальвейг может «веселиться» в своем излюбленном месте оказались тщетными. В «Гусе» барон еще не появлялся, но мистер Кеннет был убежден, что молодой человек обязательно навестит заведение — не сейчас, так позже.

— Не волнуйтесь так, гере Иверсен, — участливо произнес рыжий дорнлессец. — Не может такого быть, чтобы барон провел вечер в городе и не заглянул сюда. У нас веселая компания и лучшие в городе напитки. Вот, не угодно ли?

Мистер Кеннет отточенным жестом извлек из шкафчика прямоугольную бутыль темного стекла. Виски. Ларс, устало рухнувший на стул у стойки, поглядел на этикетку, украшенную затейливыми завитушками-виньетками. «Призрак Дома Форест» гласила надпись, а ниже более мелким шрифтом шли цифры — 1858 г.

— Да у меня жалованья не достанет распивать ваши напитки, — отшутился он, чувствуя, что в горле вновь спеклось.

— Для гере ленсмана — за счет заведения! — мистер Кеннет уже орудовал штопором, с такой отменной ловкостью, что Ларс только подивился. Миг — пробка была вынута, и темно-коричневая жидкость полилась в стаканы.

— За доблестную стражу нашего города! — провозгласил дорнлессец.

Ларс пригубил