Иногда я гордился собой. Но бывали и другие моменты – темные, наполненные самокопанием и вечным поиском смысла своего существования. Тогда я покупал бутылку шампанского и шел на городскую набережную. С этого каждый раз все начиналось…

***

Бледная, испуганная женщина сидела напротив меня в мягком, кожаном кресле. Я погасил свет, задернул черные жалюзи и зажег на столе тринадцать восковых свечей. Кабинет наполнился загадочной, мрачной, мистической атмосферой. На мне была надета длинная черная мантия, незаменимая часть моего шутовского образа.

Я подошел сначала к женщине, потрогал ее голову, вздохнул тяжело, произнес загадочным голосом пару фраз на латыни. Потом прошел к шкафу и достал из него большую, толстую книгу в черной кожаной обложке.

Раскрыв ее на середине, я произнес еще несколько коротких заклинаний на латыни. Потом снова сел за стол и принялся монотонно читать, слегка раскачиваясь взад и вперед. По мере чтения я все сильнее и сильнее раскачивался и повышал голос, и когда он перерос в крик, я незаметно нажал под столом маленькую кнопку. Из-за моей спины вдруг подул ветер, перелистнув страницы книги и потушив свечи.

Женщина соскочила с кресла и закричала от страха. Из-за таких шумных моментов, в свое время, мне пришлось вложиться в качественную шумоизоляцию.

– Анна, сядьте на место, не злите демона, он сейчас здесь, – заговорил я низким, властным голосом.

Сейчас нужно было максимально нагнать жути на нее, заставить поверить ее в то, что все происходящее – это не вымысел, а реальность. Чем сильнее боится человек, тем легче он расстается со своими деньгами. Звучит цинично, но все мы вертимся в этой жизни, как можем.

Я снова зажег свечи и на этот раз стал водить руками над ними, максимально эмоционально произнося вслух фразы на латыни. Потом я закатил глаза, вознес руки к потолку и нажал носком дорогого ботинка на кнопку под столом, спрятанную в дорогом ковре с высоким ворсом.

Комната наполнилась ужасными, душераздирающими звуками, как будто на самом деле сотни демонов оказались в это мгновение рядом с нами. Я широко раскрыл глаза, словно сам сильно удивился этому, но потом приказал женщине жестом молчать.

Она побледнела, снова вскочила со своего места, приготовившись бежать прочь отсюда. Но я быстро встал, подошел к ней и стал с силой трясти ее за плечи, без остановки читая одни и те же фразы на латыни. Вскоре она перестала сопротивляться, обмякла в моих руках. Звуки потусторонних сущностей, сначала стали невыносимо громкими, а затем резко стихли. Я усадил белую, как снег, клиентку на диван и дал ей в руки стакан воды.

– Пейте, Анна, это святая вода, привезенная из Иерусалима, она поможет вам защититься от повторного вселения демона. Ваш дух сейчас сильно ослаблен.

Женщина послушно выпила воду, которую перед сеансом я налил из обычного кулера, и сказала, что чувствует небывалое облегчение.

– Вы как будто удавку сняли с моей шеи, Артур, – прошептала она и вытерла платком слезы.

– Неудивительно, посмотрите на своего демона, – я показал ей закупоренный сосуд, на дне которой копошилась черная жижа.

В свое время я отдал за это шевелящееся желе одному хитроумному химику немалые деньги. Но оно уже давно окупило свою стоимость.

Анна, взглянув на нечто живое и шевелящее в сосуде, вскрикнула и отшатнулась, зажав рот рукой.

Я раскрыл жалюзи, распахнул окно, дневной свет ослепил нас обоих. Потом я дал женщине несколько листов с заклинаниями, которые велел читать перед сном тринадцать вечеров подряд. А также я торжественно вручил ей бутыль с якобы святой иерусалимской водой, на дне бутыли лежал маленький серебряный амулет причудливой формы.

– Пейте воду в день по десять чайных ложек. Когда допьете все до последней капли, наденьте амулет на себя. И никогда его не снимайте, слышите? Это очень важно для вашей безопасности.

Женщина взяла дрожащими руками все, что я ей вручил, сложила в сумку и, душевно поблагодарив меня, вышла из кабинета. По ее бледному и взволнованному лицу было видно, что она очень впечатлена.

Я, усталый и довольный собой, сел в свое кресло. Демоны, демоны… Как же много людей ими одержимы – сами выдумывают, сами верят. А мне приходится вот таким образом прочищать им мозги. Нечестно, но эффективно.

Вот только нет в мире никаких демонов. Есть только люди, которые, кстати, иногда бывают пострашнее всех нечистых сил вместе взятых.

***

Софья зашла в палату, в этот раз она была одна, без своего верного секьюрити в голубой форме медбрата. Острые каблучки застучали по палате, и когда до меня донесся аромат ландыша, я открыл глаза. Софья подставила стул к моей койке, села, закинув ногу на ногу и сказала:

– Артур Леонидович, я вижу, что вы окончательно пришли в себя. Это очень хорошо. Сейчас я развяжу ремни, и вы сможете принять душ, одеться в чистое белье и поужинать.

– Давайте договоримся, Софья, что в этот раз я тут у вас ненадолго. В этом месяце у меня плотная запись, – начал было я, но она перебила меня.

– Давайте договоримся, Артур Леонидович, что в этот раз я сама решу, сколько вы тут будете находиться. Все-таки я ваш лечащий врач, а не гувернантка, – голос молодой женщины зазвенел стальными нотками, и я вдруг почувствовал себя пристыженным мальчишкой, кажется, даже щеки мои под многодневной щетиной покрылись румянцем.

Софья, между тем, легким движением вставила маленький ключ в замок и отстегнула ремни, и я, наконец, почувствовал, что могу шевелиться. С трудом поднявшись с койки, я потянулся и размял затекшее тело. Соседи по палате притихли, увидев меня во весь рост. Я снова сел, открыл тумбочку и достал оттуда полотенце, мыло и чистую пижаму.

– С "певцом" и "воином", а с этим бедолагой что? – я кивнул в сторону мужчины, который лежал в такой же позе, что и пару часов назад.

– Тут более сложный случай. Шизофрения, вдобавок буйное поведение, поэтому он пока на успокоительных препаратах. Он убежден, что в него вселился демон. Конечно, это обычные галлюцинации, но на их фоне он ведет себя совершенно неадекватно, пугает родных.

Софья встала, положила свою холодную ладонь на мою руку и сказала чуть тише:

– Артур Леонидович, как только одиночная палата освободится, мы сразу же переведем вас туда. Сами понимаете, сейчас осень – у всех началось обострение, поэтому на свободные места ажиотаж.

Софья улыбнулась мне обворожительной улыбкой. Но я уже знал, что под этой маской очарования скрывается стальная и неприступная леди, зацикленная лишь