Сухонькая, маленькая ладонь погладила меня по голове, потрепала за ухом. Я всегда любил, когда она так делает – приятно и щекотно.

– Артюша, просыпайся, демон смотрит на тебя…

***

Открыв глаза, я увидел перед собой ее: черные брови, голубые глаза, бледная кожа и ярко-алые губы. Волосы собраны в гладкий хвост. В мочках аккуратных ушей блестят круглые топазы. Горьковатый аромат ландыша исходит от тонкой жилки, бьющейся на шее. Белый халат, облегающий стройную фигуру, подчёркивает пышный бюст, тонкую талию и широкие бедра.

Очень странно в подобном месте видеть такую безупречную красоту. Как-то раз я сказал ей, что здесь нельзя быть такой красивой, она не послушала. Неудивительно. Она считает себя умнее и правильнее меня. Пусть считает.

Голова раскалывалась, виски пульсировали. Мне было больно даже просто вращать глазами. Во рту стоял отвратительный запах, но я к этому был привыкший. Подобным состоянием меня уже не удивить.

Раз в несколько месяцев я стабильно просыпался подобным образом – словно оживший мертвец: бледно-зеленый, с красными глазами, привязанный к больничной койке. И ее лицо всегда оказывалось передо мной.

Она никогда не смотрела на меня осуждающе. По ее взгляду невозможно было понять, что она чувствует на самом деле. Голубой холод, ледник, вечная мерзлота и ни одного проблеска человеческого чувства, только профессионализм.

– Здравствуйте, Софья, – прохрипел я, – давно не виделись.

Уголки ее губ едва заметно дрогнули.

– Здравствуйте, Артур Леонидович, я все еще продолжаю надеяться, что настанет тот день, когда мы с вами расстанемся навеки.

Я улыбнулся, и движение лицевых мышц отдалось страшной болью.

– Не дождетесь, вам меня не сломить, – голос мой звучал премерзко, но она, как будто не замечала этого.

– Ломать я вас не собираюсь, а вот вылечить все еще хочу.

После этого Софья потеряла ко мне интерес, быстро продиктовав медбрату список медицинских препаратов, которые по ее мнению были для меня жизненно необходимы, после чего подошла к следующему пациенту.

Я осмотрелся – в этой палате я еще не просыпался. Все предыдущие были одноместными. В этой же стояли четыре койки, ни одна из которых не пустовала. Узкая и длинная, с белыми стенами, палата сразу же навела на меня страшную тоску.

Вскоре Софья в сопровождении медбрата, который больше напоминал ее личного секьюрити, вышла из палаты, оставив нас четверых довольствоваться обществом друг друга.

Я приподнял голову, чтобы взглянуть на своих соседей. Ничего особенного: высохший дед, поющий песни на непонятном, возможно, выдуманном, языке. Воюющий с кем-то парень с длинными светлыми волосами, падающими на глаза. И крепкий, бритоголовый молодой мужчина, пристегнутый к своей койке ремнями так же, как я.

Наши койки стояли слишком близко, на мой взгляд – их разделял лишь узкий проход. Взглянув на бицепсы мужчины, я искренне удивился тому, что он до сих пор не разорвал ремни, удерживающие его на кровати. Хотя в данный момент он спокойно лежал и смотрел на меня в упор.

При этом грудь его равномерно вздымалась вверх и опускалась вниз, как будто он спал. Взгляд был пустым и отсутствующим. Я скорчил мужчине рожу, но тот никак не отреагировал, глаза его словно остекленели. Признаюсь, мне стало немного не по себе от этого неживого взгляда. Но, видимо, человек находился под воздействием сильных препаратов и спал с открытыми глазами.

"Через пару часов с меня снимут ремни, эту часть уникальной методики лечения, а после обеда Софья снова придет в палату, чтобы пытаться помочь мне, ведь сам я, по ее мнению, помочь себе не в состоянии. Надо будет попросить ее перевести меня в отдельную палату, зря я что ли такие деньжищи оплатил за год вперед в этой элитной психушке?" – так думал я, пока рассматривал своих соседей.

Я решил еще немного поспать. Но перед глазами вдруг стремительно понеслись отрывочные картинки последнего запоя.

… Вот я, счастливый и беспечный, иду по городской набережной. В руках – открытая бутылка шампанского, из горлышка которой я то и дело отхлебываю. Почему-то все начинается именно с шампанского.

… Вот я бегу куда-то среди ночи, фонари мигают желтыми огнями, вот-вот погаснут.

… Вот я сижу в какой-то вонючей забегаловке. Барменша за стойкой косо смотрит на меня, я подмигиваю ей и пытаюсь понять, кто я, и где я.

А потом, как всегда, начинается это…

… Вот я стою посреди центральной площади, смотрю вверх – небо черное, гнетущее, тяжелое. То тут, то там вспыхивают и злобно смотрят на меня желтые глаза.

… Вот я лежу на полу в своей квартире, кругом – осколки стекла, мои руки в крови, я случайно изранил их. Он стоит надо мной – черный, страшный, зловонный. Мне так жутко, что дыхание перехватывает и останавливается сердце. Уйди, я все равно не поверю в тебя…

… Вот я снова бегу по темным улицам города. Куда бегу? Не знаю. Бегу от него. Он догоняет, вот-вот его черные ручищи схватят меня, беззащитного, за горло, и тогда мне уже не спастись.

Я знаю, что их не существует на самом деле. Я хочу в это верить. Но они всегда со мной…

***

– Артур Леонидович, сегодня к вам записан клиент на три часа дня. Женщина, сорок два года.

Марина, молодой администратор, поставила на мой стол чашку с ароматным кофе.

– Спасибо, Мариночка, что там у нее?

Марина отошла от стола, взяла папку, зажатую под мышкой, посмотрела в расписание, поправила очки и ответила:

– В нее регулярно вселяется дьявол, и она перестает контролировать себя. Хочет провести сеанс экзорцизма.

Я одобрительно хмыкнул, и снова уставился в телефон. Еще одна дура, готовая расстаться со своими деньгами. Что ж, хорошо…

Когда Марина вышла из моего кабинета, я подошел к окну, за которым простирался прекрасный вид на город. Аренда этого шикарного офиса стоила мне немалых денег, но я мог себе это позволить.

Все благодаря моей покойной бабушке, которая с детства заставляла меня верить в то, во что я до сих пор не верю – в демонов. Этот скептицизм все же не помешал мне начать зарабатывать хорошие деньги на полученных от бабушки знаниях и сомнительных умениях.

Тем не менее, люди почему-то реально были уверены в том, что эти странные сеансы им помогают. Главное – навести побольше шума и посильнее напугать их. В этом состоял весь мой дар, на котором я неплохо зарабатывал. Офис в центре города, квартира с дорогущим ремонтом в элитном спальном