Марина не спешила с ответом. Она сидела, опустив голову, и перебирала складки на скатерти. Но потом все же решилась. Подняв на него свой взгляд, произнесла казалось без всяких эмоций:

- Ты, Сережа, совершил подлость, и теперь хочешь, чтобы за эту подлость ответила бедная девушка? А я с этим по-твоему должна согласиться? – В ее взгляде не было ничего кроме обвинения и негодования. В этом они с Настей были солидарны. – Значит поместишь девушку в психушку и будешь спокойно жить? И совесть перестанет тебя мучить?

Вот тут он уже не выдержал. Поддавшись вперед, одарил ее колючим взглядом и произнес почти гневно, чеканя при этом каждое слово:

- Ну во-первых, ни о какой психушке речи не идет. Не надо передергивать. А во-вторых, ты что, и в самом деле хочешь, чтобы я выполнил это ее дурацкое условие и тем самым стал бы чист перед тобой? Вот так спокойно будешь за всем этим наблюдать, стоя в сторонке? Благословишь так сказать на долгую и счастливую жизнь?

Ее молчание было более чем красноречиво. На его вопросы она похоже не собиралась отвечать. Но и спокойной явно не была. И вот только тут он заметил, что Марина держится уже из последних сил. И будто в подтверждение, закрыв лицо ладонью, она вдруг произнесла с надрывом:

- Прошу тебя, уходи. – Продолжать этот разговор стало для нее невыносимым.

Сергея не надо было просить дважды. Резко отодвинув стул, вернее, почти отшвырнув его, он поднялся и отправился в прихожую. То ли от нервов, то ли просто замок заело, но он никак не мог открыть дверь. Промучившись пару минут, он замер, оперевшись на нее обеими руками и склонив при этом голову вниз. А потом, заметив движение сбоку от себя, повернулся и увидел Марину, прислонившуюся к косяку и наблюдавшую за ним. С трудом сглотнув, Сергей на какое-то время замер, смотря прямо в ее глаза. И такая мука была в них, никогда ничего подобного раньше не видел. Даже в самые трудные моменты их жизни она всегда держалась. Но сейчас выглядела как человек, у которого что-то надломилось внутри и не осталось сил для борьбы, прежде всего с собой.

Оставив дверь и злосчастный замок, Сергей с какой-то дикой решимостью двинулся к ней, не задумываясь, как она это воспримет. Марина тут же оказалась прижата к стене и не сопротивлялась, похоже, проиграв эту борьбу. Он тяжело дышал и какое то время просто стоял не шевелясь, словно давая им обоим привыкнуть к давно забытым ощущениям, к такой желанной для обоих близости. Оказывается, даже вот так просто стоять, прижавшись к ней, практически придавив ее своим телом, это уже было много. Гораздо больше, чем они могли себе в данный момент позволить. Но очевидно, недостаточно…

Сергей, будто слепой, провел ладонью по ее лицу, а потом, ухватившись за него, впился в ее губы своими губами. И никакая сила бы сейчас не заставила его остановиться. Марина было дернулась сначала, но потом вцепилась в его запястье и отвечала с не меньшей потребностью. Через какое-то время они оказались на полу прихожей. Дойти до спальни вряд ли бы сейчас смогли. Да это было и неважно. Все было неважно. Они нуждались друг в друге и только это имело значение.

Его поцелуи, ласки, совсем не были нежными, скорее напористыми, одержимыми и даже безрассудными. Он напоминал голодного зверя, дорвавшегося до своей добычи. А Марина отвечала не менее страстно. Одежда, так мешавшая им, тут же летела к черту. Он вошел в нее резко и начал двигаться, но почти сразу остановился, будто опомнившись, испугавшись самого себя, своего напора. Но Марина не дала Сергею времени на раздумья. Она сама поддалась ему навстречу и у него окончательно слетели тормоза. Движения стали яростными, а поцелуи жесткими, почти грубыми. Но по-другому наверное и быть не могло. Ведь они так долго не были вместе. Эта разлука было настоящей пыткой. Они будто добрались до самого заветного. И ничто не помешает им утолить эту неимоверную жажду, слепую и действительно где-то безрассудную. Потому как оба знали, понимали, что все это только миг, а потом они вновь научаться трезво мыслить и снова станут рассудительными. И проблемы опять выстроятся перед ними в ряд. Потом, но не сейчас. Хотя бы немного они могли себе позволить это безумие? Кто посмеет их за это осудить…?

Его дыхание потихоньку стало выравниваться. Сергей чуть отодвинулся, давая Марине также возможность дышать. И вот уже у нее снова осмысленный взгляд, и сказка закончилась. Он это сразу понял. Они оба опять в сознании. Поднявшись, привел себя в порядок и посмотрел на нее как то обреченно. Да и Марина совсем счастливой не выглядела. Она сидела на полу, а по ее лицу бежали слезы.

- Не надо, - произнес он очень спокойно и даже усмехнулся при этом, правда не особенно весело. – Я сделаю все, как ты хочешь. - И тут же добавил, все с той же обреченностью в голосе:

- Мне перед вами двумя не выстоять.

А потом развернулся и, наконец, справившись с замком, вышел из квартиры. И конечно не увидел, как Марина отчаянно зарыдала, прислонившись к стене…

Раньше присутствие дочери неизменно успокаивало, приносило некое равновесие ее израненной душе. Но только не сегодня. Сидя на скамейке в городском парке и наблюдая за играющей с другими детьми дочерью, Марина испытывала невероятное напряжение. И как не старалась отвлечься, мыслями неизменно, снова и снова возвращалась к тому, что сегодня должно было произойти. И конечно Марина не могла не думать, правильно ли она поступила? Возможен ли был другой исход для всех них в этой истории. Но как не старалась, иного выхода не видела. Не могли они жить счастливо, точно зная, что и Сергей и она сама явились источником несчастья другого человека. Перевернули ее жизнь, исковеркали. Нельзя в данной ситуации было просто отряхнуться и пойти дальше. Нет, невозможно. Даже если бы они не говорили об этом, постарались, в конце концов, забыть обо всем, как о кошмарном сне, Марина была уверена, рано или поздно правда бы их все равно настигла. За все в этой жизни надо платить. В последнее время она, как никогда, это понимала.

И именно поэтому, когда Сергей позвонил в это утро и прямо спросил, не изменила ли она своего решения, Марина, как бы ни