– Мне кажется, ты не понимаешь, о чем я говорю.

– Боже… У тебя была такая возможность!

– Тиффани. – Габи схватила ее за плечи и затрясла. – Нас обманывали долгие годы. Мисс Келли – подлая лгунья. Мы можем только догадываться, за сколько она собиралась нас продать. Такие услуги не бывают бесплатными. Мне нужно идти… – Она отпустила Тиффани. – Обещай, что расскажешь все девочкам. И потом вы решите сами, что делать дальше. Обещай.

– Обещаю, – быстро ответила Тиффани. – Но куда ты пойдешь?

– Это не важно. Я справлюсь.

– Я никогда не хотела работать гувернанткой. И мы вполне можем встретить свою любовь. Ты не думала об этом?

– Нет, – резко ответила Габи. – Помни, ты мне пообещала.

– Конечно, помню.

Расставаться с Тиффани было тяжело, но не потому, что их соединяла дружба. Подобных чувств между ними никогда не имелось. А просто дальше – неизвестность, и это последние минуты прежней жизни.

– Прощай, – тихо произнесла Габи, коротко вздохнула и продолжила путь в сторону рынка. В детстве она гуляла с гувернанткой по улицам Лондона, посещала различные лавки, магазины, мастерские и выставки, но далеко не все уголки города были знакомы. Однако Габи не сомневалась, что найдет дом Эддингтонов, если доберется до рынка. Потом идти придется еще долго, но память не подведет и приведет, куда нужно.

«Поможет ли мне Эмми? Нет… Скорее всего, она и сама в затруднительном положении. Но я должна ее увидеть… Или просто дать понять, что жива и рядом… Наверное, пришло время это сделать. Если бы Дмитрий Григорьевич Болдырев меня нашел… если бы… если бы… – Габи сжала кулаки и выровняла дыхание. – Так вот почему миссис Маргарет Эддингтон отдала меня в учебное заведение мисс Келли. Она все знала и получала удовольствие от мысли, что незаконнорожденную немного позже попросту продадут… Хороший способ раз и навсегда испачкать мою репутацию в грязи. И, наверное, это была еще и месть бабушке…»

Габи остановилась и поняла, что уже начинает темнеть. Вероятность того, что Эмми выйдет на прогулку поздно вечером – ничтожно мала, и нужно думать не о встрече, а о том, где переночевать… Оглядевшись, Габи сжала губы. Лондон – родной город, в который давно мечталось вернуться, но это еще и город, где совершенно нет места для нее. Повезло, что октябрь продолжил сентябрьскую жару, и в теплом платье совсем не холодно, но скоро понадобится верхняя одежда…

«Господи, сегодня был очень тяжелый день, зло окружило меня со всех сторон… Я боролась, и я спаслась, но, пожалуйста, помоги мне сейчас. Пошли мне доброго человека, который даст крышу над головой, а завтра я постараюсь найти работу и как-нибудь пристроиться. Боюсь ли я работы? Нет. Но возможно ли ее найти в ближайшие дни… не знаю… Господи, помоги мне сейчас, я не прошу о большем».

Габи закрыла глаза и несколько минут стояла неподвижно, концентрируя силы и надежду, затем открыла глаза и продолжила путь в сторону рынка. Прохожих было много, и в основном они шли навстречу. У всех свои мысли, заботы, планы… Кто-то торопится, а кто-то идет неспеша…

– Ой, да куда ж ты несешься, оглашенный! – раздался громкий женский голос. Прохожие расступились, мимо прошмыгнул мальчишка лет семи, и к ногам Габи прикатилось большое зеленое яблоко.

Она наклонилась, подняла его, выпрямилась и увидела полную седовласую женщину в коричневом платье, торопливо собирающую раскатившиеся в сторону яблоки. Отправляя их в плетеную корзину, привалившуюся к двери кондитерской, она охала, ругалась и красноречиво качала головой.

– Я помогу, – произнесла Габи и тоже принялась собирать яблоки.

– А какие хорошие были, ни одной вмятинки, – сокрушалась женщина. – Я специально выбирала самые лучшие для открытых пирогов. – Спасибо, деточка, – поблагодарила она Габи. – Я бы так быстро и ловко не смогла. Как тебя зовут?

– Габриэлла.

– А я Хезер. Хотела бы я, чтобы меня называли мадам Хезер, на французский манер, но боюсь, соседи этого не поймут. – Она хохотнула и подхватила корзину. – Пойдем ко мне, думаю, горячий чай с пышными булочками нам не помешает. Какой джем ты любишь?

Габи улыбнулась, пожала плечами и ответила:

– На свете нет невкусных джемов, они все хороши.

– Абсолютно с тобой согласна. Иногда мне кажется, что весь этот безумный мир держится исключительно на сладком. Лишь одно сахарное печенье – и мы забываем о боли и отчаянии. Я уж не говорю об апельсиновых бисквитах!

В кондитерской было уютно и вкусно пахло шоколадом, к которому присоединялись цитрусовые и цветочно-медовые ароматы. Одного взгляда на прилавок было достаточно, чтобы понять: сюда заходят покупатели не с тощими кошельками. Красивые конфеты, мармелад и прочие сладости лежали ровными дорожками на зеркальных прямоугольных подносах, печенья возвышались стопками под стеклянными колпаками, засахаренные орехи наполняли искрящиеся бокалы… Хезер не пожалела свечей, свет лился отовсюду, успокаивая и обещая приятный вечер.

Габи нуждалась в передышке и пила чай с удовольствием, но отвлечься от болезненных мыслей не получалось. Злоба на лице мисс Келли, оскорбительные фразы, обжигающий взгляд графа Хартвилта, секундное прикосновение его губ к ее губам, отвращение и побег в никуда…

– По понедельникам в кондитерской выходной, моим работникам нужно отдыхать. Иначе лимонная глазурь будет слишком кислой, мармелад так и не застынет, а яблочные пироги непременно начнут пригорать, – охотно рассказывала Хизер, подкладывая на блюдце Габи еще одну булочку. – В основном я торгую сладостями, но на выпечку последнее время приличный спрос. И забот много, особенно если есть заказ для званного вечера. А ты сама откуда? И кто твои родители?

– Я сирота, – ответила Габи, подбирая слова для дальнейшего ответа. Врать доброй женщине не хотелось, но правда застряла в груди колючим комом, и лучше было ее не беспокоить. – Мои родители умерли, когда я была еще совсем маленькой.

– Ах, бедняжка. А кто же тебя кормил и воспитывал?

– До недавнего времени я жила и училась неподалеку от Норвича, а в Лондон я приехала, потому что здесь мне пообещали место с проживанием… – Габи сделала еще один глоток чая. – Но встреча не состоялась… То есть ее перенесли, и я пока не знаю, что делать.

– Габриэлла, ты такая милая и замечательная, что я бы с удовольствием взяла тебя к себе, но работа у меня налажена и дополнительные руки не требуются. Да и видно, что ты умная и манерам обученная. Тебе не тесто месить надо, а в приличном доме за детьми смотреть или дам пожилых развлекать, работа не пыльная. Опыта и рекомендаций нет – это плохо, но ничего, выбьешься в люди и