Тепло становится лавой у меня в животе. От него жарко, но я дергаю за ручку, потому что по-другому не могу!

— Спасибо за вечер, — говорю я, глядя в глаза напротив.

Расул медленно опускает руку, и замки на дверях одновременно щелкают, позволяя мне выйти…

— Спокойной ночи, — произносит он.

Секунда, и я выскальзываю из машины, послав ему «пока».

Холод и колючие мысли набрасываются тут же, и если от первого меня избавляет долгий горячий душ, то второе сопровождает весь следующий день.

Даже засыпая, я думаю о том, насколько сильно Расулу Алиеву нужна?!

Ответ встречает меня вечером понедельника, когда, выйдя из прокуратуры, я вижу под фонарем в облаке мелких снежинок знакомую широкоплечую фигуру.

И на этот раз мои чувства… рвутся из клетки, как взбесившиеся. Напрочь отказываясь мне подчиняться.

Глава 47

Расул

Несколько дней спустя

Я до минуты не могу назвать момент, когда жить без четких границ и долгосрочных целей стало для меня приемлемо, но это произошло здесь, в этом городе.

Это произошло не так давно.

Я перестал планировать вообще. Например, чем занять свободное время или как моя жизнь будет выглядеть через месяц.

Я НЕ заглядываю. Максимум на неделю вперед.

Девушка, вокруг которой крутится моя жизнь, не дает мне возможности спланировать даже выходные, и я как мазохист от этой коленно-локтевой позы почти кайфую.

Четкие границы остались только у моих тренировок, хотя я еще только раскачиваюсь и мои карьерные планы на этот год — в процессе формирования.

Я взвешиваю их тщательно, возможно, как никогда. И это со мной тоже впервые. Я никогда не был так взвешен по отношению к своим спортивным целям, как сейчас. И то, что я с трудом могу спланировать выходные, этому не мешает. Наоборот, во мне энергии до хрена.

— Если я фотографа на субботу приглашу, тебе нормально будет? — слышу вопрос от Виталика в телефонной трубке.

Я не могу планировать выходные, но сейчас они для меня ценнейший ресурс. Я ими не разбрасываюсь, даже если планов в моменте нет.

— В субботу никак, — отвечаю Минаеву. — На неделе в любой день. С утра пусть приезжает. Я с понедельника по пятницу в зале.

— Понял. Так. Ну, тогда дам ей твои контакты, пообщайтесь напрямую.

— Ага, — кладу я трубку.

Мне от Минаева поступила просьба сфотографироваться для нового рекламного баннера их школы и спортзала. Он предложил это мероприятие в качестве бартера: с меня — фотки, а он мне — абонемент на тренировки на полгода.

Я по факту ни за одну тренировку в его зале так и так не платил, Виталик не позволил, поэтому я только рад как-то окупиться.

Быстро кладу телефон в карман куртки и выхожу из машины. Еще не зайдя в кафешку, с улицы вижу Полину за столиком у окна. Она изучает что-то в своем ноутбуке. Сильно сосредоточенная…

Я вхожу и быстро сворачиваю направо, к столику у окна.

Полина поднимает от экрана глаза, когда я расстегиваю куртку и сажусь.

Сегодня она взяла выходной у Дениса, чтобы решить какие-то вопросы в своем университете, так что впервые за долгое время я имею возможность встретиться с ней в середине дня.

— Вкусно? — киваю на какой-то очень броский розовый десерт в ее тарелке.

Опустив крышку ноутбука, Полина откидывает с плеча волосы, берет маленькую ложку и зачерпывает немного десерта с тарелки.

— Попробуй, — предлагает она, поднеся ложку к моему лицу.

Это четвертое наше «свидание» на этой неделе, и в таком тонусе я не был, даже ухаживая за Динарой. Причина? Я никогда не боялся случайно оттрахать Динару до потери памяти, просто сидя с ней за одним столом. Сейчас же не удивился бы, вдруг обнаружив себя трахающим Полину Долматову прямо на этом столе.

Но я за три дня до нее ни разу не дотронулся.

Я ее читаю. По глазам читаю. Тело ее тоже читаю.

Она меня предупреждает, чтобы не трогал. Но я никогда суперпослушным не был, так что отвечаю на ее предложение тем, что обнимаю пальцами тонкое запястье и направляю ее руку так, чтобы было удобнее приложиться к десерту.

Большим пальцем нахожу под тонкой кожей пульс. Частые удары. Съедаю розовую фигню, пока Полина смотрит то на наши руки, то на мой рот.

Я разжимаю пальцы, и она убирает ложку.

Я беру салфетку.

— Тает во рту… — Полина бросает на меня взгляд из-под ресниц.

Я вытираю губы, чувствуя, как в башке начинает визжать сирена.

Мы вчера ходили в театр, позавчера пробовали новое меню в том ресторане, два дня назад просто по городу катались и гуляли по набережной. Почти молча гуляли, потому что она сказала, что у нее голова лопается от переизбытка рабочей информации и ей нужно просто проветриться...

И за эти дни она ни разу на меня не смотрела вот так. Будто хочет, чтобы я дотронулся.

Я провожу рукой по свежему ежику на башке.

Полина смотрит в окно, говоря:

— Если хочешь, доедай. Для меня очень сладкое…

Я волнуюсь слегка, потому что не хочу ее предложение просрать. Я не про десерт.

— Ага, — говорю. — Для меня тоже.

Она тянется к кофейной чашке и делает маленький глоток.

Все четыре дня подряд в ее ушах серьги, которые я подарил. Сейчас на ней еще и кулон. Аккуратно лежит на груди поверх черного свитера.

Я поднимаю от него глаза. Сирена в башке умолкла, зато по телу молотки лупят.

— Погуляем? — спрашиваю я.

— Да.

Она встает и забирает с вешалки куртку. Я тоже встаю.

На выходе слегка топчемся, потому что в кафешку заходят люди. Пока их пропускаем, краем глаза замечаю, как из служебного помещения за барной стойкой выходит красивая блондинка с очень знакомым лицом. Я видел ее буквально в субботу и сейчас немного удивлен такому совпадению. Это… женщина Дениса. По крайней мере, именно с ней в субботу мой дядька ушел из ресторана, и, судя по всему, она его крепко за яйца держит.

Полина выходит на улицу, и я за ней.

Отсюда рукой подать до набережной. Закинув ноутбук в машину, мы спускаемся к реке, и меня больше ничего не интересует, кроме девушки рядом и того зеленого света, которым она встряхнула мне пульс пять минут назад. Когда дала понять, что