– Пусть будет что-нибудь сладкое.

У нас есть мёд и клубничный джем, так что проблемы с этим не возникает. Чуть позже возникает другая, прямо в процессе приготовления поджаренного до золотистой корочки хлеба, едва Лида, задумчиво наблюдающая всё это время за мной, сидя за обеденным столом, произносит:

– Громов, скажи честно, ты не человек?

– В смысле? – удивляюсь.

– В прямом. Не может быть простой мужчина таким идеальным. Может, я тебя себе выдумала, а на самом деле тебя нет в этом мире? Или ты ангел, притворяющийся человеком?

Я на это только улыбаюсь, заканчивая с приготовлением тоста для неё. Для себя тоже делаю. Это помогает скоротать время до того, как наш омлет полностью готов. К нему мы добавляем ещё по одной порции кофе, на замену тому, что уже допиваем в своём ожидании. Лида не просто ставит пару тарелок, целый стол сервирует, радуя глаз множеством мелочей, делающих наш совместный завтрак целой ритуальной трапезой.

И вот кто из нас двоих на самом деле тут идеал?

Конечно, она…

– Ты говорила вчера, что эти двое твоих собутыльников сегодня придут смотреть проводку и водопровод. Во сколько вы договорились? – спрашиваю уже после того, как завтрак заканчивается и мы вместе принимаемся убирать со стола.

– После обеда. Часам к четырём. Но до этого в полдень должны приехать мастера, чтобы тоже оценить масштабы проблемы. Потом сравню итоги и решу, кому стоит отдать предпочтение, – отвечает Лида.

Мёд и джем, которые она собирается убрать, стояли достаточно высоко, и с небольшим ростом вернуть их туда же у неё не выходит, так что помогаю ей с этим. Нет, не за закрытые баночки берусь. Аккуратно подхватываю за талию и приподнимаю свою дюймовочку выше. Чем и заслуживаю очередной возмущённый взгляд на такое самоуправство.

– Хорошо подумала. Тимуру тоже позвони. Пусть подъезжает. Все вместе быстрее управимся, – произношу невозмутимо на её слова, стойко игнорируя всё прочее.

Лида щурится. Но быстро забывает о своём негодовании. Озадачивается другим.

– Все вместе? – переспрашивает.

– Сегодня суббота. Мне в офис не надо, – пожимаю плечами, прежде чем поставить её обратно на пол.

– Ой, так и скажи, что боишься опять без ужина остаться, – фыркает она, закатывая глаза.

– И в холодной постели, в полном одиночестве, – киваю в ответ.

– Да ты, я смотрю, всё больше наглеешь, – наигранно возмущается Лида, старательно сдерживая улыбку.

– А каких-то пятнадцать минут назад я был идеальным, – припоминаю ей.

– Сама не знаю, как могла так подумать, – вздыхает она деланно удручённо.

Тут я смеюсь уже в открытую, не таясь.

– Ничего, у тебя ещё будет возможность вновь изменить своё мнение. Ты же девочка, тебе можно.

Моя девочка сощуривает свои кошачьи глаза, сканируя меня ими, после чего весело хмыкает.

– Осторожнее, Громчик, я же так тоже во вкус войти могу, сам не рад будешь потом.

Развернувшись, начинает составлять посуду в посудомойку. А я на этот раз ничего не говорю. Просто помогаю ей закончить с уборкой, чтобы мы могли начать собираться на ферму.

В конце концов, я ей любой всегда рад.

И она тоже об этом знает…

Глава 13

Неловкость. Она преследует меня рядом с Громом вот уже который день. Начиная с помолвки сына и заканчивая сегодняшним утром. Аж взгляд лишний раз страшно на него поднять. Особенно, после того, что произошло совсем недавно…

Чёрт меня дёрнул устроить этот дурацкий забег!

Подумаешь, бельё потрогал. Я тоже его трусы трогала не раз и даже стирала, бывало. За почти сорок лет дружбы чего только не случалось между нами. Но в последнее время даже самое невинное касание приводит в смятение. Так глупо, и… глупо. Но ничего с собой поделать не могу. В мозгах несмываемым клеймом жжёт воспоминание о том, как он на меня смотрел. С какой жадностью серый взор скользил по моим изгибам.

Клянусь, на меня Григорий так никогда не смотрел, даже в юности, как Гром в то мгновение! Так остро и горячо, по-мужски, с желанием. Сердце до сих пор заходится бешеным ритмом, стоит только подумать об этом.

Может мне всё привиделось? И не было в его взгляде ничего такого. Вообще уже не помнит о случившемся, судя по его общению. Это я, идиотка, зачем-то прокручиваю в голове весь этот бред.

– Ты сегодня какая-то прям тихая, – замечает и сын, спустя полчаса нашей поездки в сторону моей новой фермы.

Он выбрал сегодня отдохнуть от руля и поехать с нами. На нём тёмно-синий спортивный костюм с двумя белыми полосками по бокам, и я в который раз отмечаю, как ему идёт этот цвет, красиво оттеняет его голубые глаза, делая их темнее и привлекательнее.

– Вы двое, что, поругались? – щурится подозрительно, переводя взгляд с меня на Грома и обратно.

– Да нет, просто у твоей матери сегодня с самого утра дурное настроение. Наверное, похмелье мучает, – сдаёт меня тут же со всей наглостью Гром.

Смотрю на него в неприкрытом возмущении.

– Что? – удивляется он. – Не мучает?

– Может быть, в таком случае, её действительно мучает, но что-нибудь другое? – ехидничает Тимур.

– Например, что? – оглядываюсь уже в его сторону.

– Ну… – мелкий нахал делает вид, что задумывается. – Мне-то откуда знать? Остаётся только догадываться, – улыбается коварно и тут же добавляет не менее коварно: – Особенно, после той ночной фотки.

Что я там думала про неловкость? Вот когда и впрямь становится не по себе. В первую очередь потому, что я до сих пор смазано помню вчерашний вечер. И совсем не помню то, на что намекает сын.

Что за фотография?!

Смотрю на Грома, но тот делает вид, что занят движением нашего транспорта и помогать мне вспоминать событие явно не намерен. Только улыбается в очередной раз. Засранец! Зато у Тимура ни с чем подобным проблем нет. Минуты не проходит, а он суёт мне под нос свой телефон. И вот там…

Воспоминания обрушиваются на меня настоящей приливной волной в жуткий шторм. Где я жаловалась Грому на сына, после чего он предложил мне его банально провести, чтобы заставить ответно помириться с Диной.

Вчера это казалось забавно. Сегодня – не особо. Хотя бы потому, что на фотке, выставленной на всеобщее обозрение в популярную соцсеть я не просто целую Грома, а в уголок его губ. Ещё и с подписью!

«Самый лучший день, самый потрясающий мужчина и немного нескромная я!»

Убейте меня кто-нибудь!

Больше никогда не буду пить!

Никогда!

Хочется со стоном накрыться руками с головой и сползти под кресло, только бы