— Надо же, такой красивый… и такой зануда.

Кот лениво почесал ухо лапой и цокнул языком:

— И не говори.

— Вы что–то сказали? — резко поднял голову Кай.

— Только что у вас отличный почерк, — сладко улыбнулась Манон, демонстративно захлопывая шкафчик с документами. — Идеально ровный.

Саймон издал приглушённое мяуканье, явно сдерживая смех.

Он поднёс ручку к губам, обдумывая, что записать. Манон поймала себя на том, что следит за его движением, и тут же отвела взгляд, чересчур сосредоточившись на флаконе с надписью «Ослепление от страсти».

— Спасибо, — Кай приподнял бровь. — Я ценю аккуратность. В отличие от… вашего журнала, — он вытянул руку, и стопка документов сама выпорхнула из полки и аккуратно легла перед ним на стол. Бумаги чуть затрепетали, словно боялись его разочаровать.

Манон переключила внимание на женщину, которая все еще переминалась с ноги на ногу в магазине.

— Пойдемте, подберем вам амулет, — мягко сказала она.

Глава 3

Солнечные пятна шевелились на деревянном полу, словно ожившие руны, отражаясь от стеклянных бутылочек и банок, выстроившихся в полках до самого потолка. Лавка, в это утреннее время, дышала ароматами пряностей, засахаренных лепестков и старого дерева.

Манон, в шёлковом халате цвета шалфея, неспешно листала журнал продаж, прихлёбывая утренний отвар с розмарином и чабрецом. Из волос выбивалась тонкая прядь с золотистым пером, застрявшим после неудачного эксперимента с заклинанием «утреннего вдохновения». На подоконнике, рядом с разросшимся базиликом, Саймон грелся в лучах света, блаженно распластавшись пузом к верху.

— Вот скажи мне, Саймон, — Манон опустилась на стул с бархатной обивкой, — кому мы успели наступить на хвост?

— Ну… кроме твоей клиентки с драмой шести пшиков, хозяина таверны, — лениво потянулся кот, — пожалуй, только продавщице зельеварной соли. Ты же сказала, что её товар «на вкус как пережжённая жаба».

— Так и было, — фыркнула Манон. — Мне нужны качественные ингредиенты.

Она потянулась, как кошка, и уронила взгляд на небольшой стеклянный шар на полке, где медленно крутились миниатюрные фигурки влюблённых. Она поставила его туда в качестве трофея — в нём был зафиксирован самый успешный эффект зелья в истории лавки: предложение руки и сердца на первом свидании. Правда, через день пара сбежала в соседний город, потому что «все было слишком идеально».

Она откинулась на спинку стула, массируя виски.

— Ладно, хорошо, что все документы в порядке, хотя бы с этим повезло.

Латунная касса согласно брякнула чем–то внутри, словно тоже выдохнула с облегчением.

В этот момент над дверью снова звякнул колокольчик.

Манон и Саймон одновременно оторвались от своих дел и в унисон выдохнули:

— Почему вы снова тут?

Кай Тарейн вошёл в лавку, как буря в костюме. Такой же собранный, ледяной, но с чуть взъерошенной прядью, снова пришлось пригибаться.

— Я не закончил, — отчеканил он, поправив волосы. — Проверка зелий на соответствие и безопасность.

— Конечно, — натянуто улыбнулась Манон. — Вы же дадите мне минутку одеться?

Она чуть склонила голову набок и демонстративно поправила вырез халата, который мягко обтягивал изгибы ее фигуры.

Кай замер на мгновение. Его глаза скользнули вниз и взгляд задержался на вырезе не дольше секунды, но этого хватило, чтобы выдать больше, чем он сам себе позволял. Его лоб чуть нахмурился, словно мысли его тоже выстроились в ряд, пытаясь соблюсти субординацию.

— Естественно, — выдавил он.

* * *

Под сводчатыми потолками подвала, где у Манон была устроена уютная, но вполне функциональная алхимическая лаборатория, воздух пах пряностями, эфирными маслами и едва уловимыми нотками озона, признаком свежих чар. По полу ползали слабые отблески защитного круга, выложенного из серебряных лепестков лаванды и меди. На крючках вдоль стены висели её любимые фартуки: один с кружевной оборкой и надписью «Моя кухня — моё королевство», второй заляпанный пыльцой афродизуса. Ряды бутылочек разных форм и цветов выстроились на полках, словно дисциплинированные солдаты. Латунные лампы раскачивались от сквозняка, отбрасывая на каменные стены причудливые тени.

Кай Тарейн, не спеша, но предельно внимательно, осматривал всё, от флаконов до маркировки на ящиках. Его взгляд скользил по этикеткам, выискивая малейшее несоответствие.

Каждый его шаг, размеренный и прямой, отзывался в ней будто эхом, как лёгкое колебание магического поля. Манон напряглась. Почему–то именно его движения казались ей слишком… интимными.

Он шёл вдоль стеллажей так, как его учили так, чтобы ни одна деталь не была упущена. Магическая лавка должна быть предсказуемой, как бухгалтерский отчёт. Никаких сюрпризов, никаких шаловливых зельиц в шкатулках с кружевами.

Но здесь всё иначе. Здесь даже воздух, кажется, не подчиняется логике. Он пах слишком… вкусно.

Кай сжал пальцы за спиной. Он не позволял себе расслабляться. Ни в работе, ни в мыслях, особенно не в мыслях, а сейчас… приходилось напоминать себе, что это инспекция .

И всё же…

Каждый раз, когда мадмуазель Манон Обер двигается, как–то слишком гибко, слишком непринуждённо, он ощущает, как некое странное электричество царапает ему лопатки. Она улыбается, а у него внутри щёлкает защита, будто кто–то нащупал его уязвимые точки.

Кай следили, как Манон подошла к резному шкафу, внутри которого аккуратно стояли деревянные ящички с образцами. Она провела пальцем по дверце шкафа, пробормотав старую бабушкину присказку: «Твори зелья с чувством или не твори вовсе». Бабушка всегда считала, что зелья, как и поцелуи, не терпят спешки. Открыв один из ящиков, она достала небольшой флакон с голубоватым переливом.

— Вот тестовые флаконы, — сказала она. — Маркировка соответствует журналу. Можете начать с чего–то простого. Например…

Она изящно повертела бутылочку между пальцами, пока голубой блеск не заиграл на стекле, и протянула её Каю.

— Зелье доверия, — добавила с почти невинной улыбкой. — Всего одна капля под язык. Не больше.

Саймон хмыкнул в уголке, как будто подавляя смешок.

Кай молча взял пипетку, отмерил ровно одну каплю и опустил её себе под язык. На долю секунды он закрыл глаза и замер.

Манон напряглась, хоть и пыталась сохранить спокойствие. Саймон застыл, вытянув шею, как статуэтка. Все ждали.

Кай медленно открыл глаза. Они выглядели… иначе. Мягче, может быть? Чуть расфокусированно, будто лёд в них впервые начал подтаивать.

Манон невольно задержала дыхание. Она заметила, как его плечи чуть расслабились, крошечный жест, почти незаметный, но настолько человеческий, что в ней что–то откликнулось.

— Я боюсь крыс, — внезапно