– Я знаю это заведение, – кивнул я. – Подходящее местечко для Фициуса и его вурдалакских родственничков. Значит, план такой – мы сейчас едем туда, хватаем Фици за жабры или что там у него есть. И…

– При всех? При его родственниках?

– О родственниках я как-то не подумал, – я почесал всё ещё болевший затылок.

– Если светлые монцары позволят, я могу предложить план действий, – включился Зюв.

– Говори, Зюв, – обратился я к нему.

– Светлый монцар, – Зюв указал на Бивуса, – может один зайти в ресторан. Там разыскать вышеупомянутого господина и сказать ему, что у него есть новые сведения о вас, мой монцар. И о деле, в которое вы оказались впутаны. А мы с вами, монцар, подождём их у ресторана. И когда они выйдут…

– А ведь, верно. Фици на это купится! И попадёт в наши лапы, – я хлопнул ладонью по грубой столешнице. – Идём!

И не дав Бивусу насладиться только что принесённым ледяным пивом, мы отправились в «Дюжину Хрёта».

Когда мы вышли из «Завтрака холостяка», почти стемнело. В Заливе ещё тлел закат, а фонарщики уже ходили от одного столба к другому с длинными шестами. В сумерках зажигались гроздья голубых и молочно-белых шаров, всё дальше и дальше бежала вдоль улицы цепочка огней.

Мы подошли к приземистому, но не лишенному своеобразного очарования зданию, в котором располагался ресторан «Дюжина Хрёта».

Плоскую крышу оживляли бронзовые статуи рогатых и крылатых бестий. Высокая угольно-чёрная дверь казалась провалом, ведущим в обиталище Хрёта. Полированные гранитные плиты фасада тускло поблёскивали в оранжево-красном свете огненных столбов, окружавших здание по периметру и освещавших это мрачное великолепие.

– А где ещё ужинать семейке вурдалаков, – в полголоса сказал Бивус, ни к кому конкретно не обращаясь. И я был с ним полностью согласен.

– Ну что ж, – сказал я, – веди клиента туда, – и я ткнул пальцем в сторону ближайшего угла, – вон там мы с ним и пообщаемся по-дружески.

Не произнося больше ни слова, мой друг направился ко входу, и тьма беззвучно поглотила его.

Мы с Зювом завернули за обозначенный угол, и я прислонился к прохладному граниту стены. Недалеко от нас гудел огонь. Столб оранжевого трепещущего пламени был забран в защитную решётку и напоминал упрятанного в клетку подземного демона. Минут через пять со стороны входа послышался подозрительный шум. Чьи-то голоса, выкрики. Мне даже показалось, что я слышу голос Бивуса. Я осторожно выглянул из-за угла. И обомлел. На площадке перед входом в ресторан действительно стоял Биви. Он был не один, а в окружении каких-то подозрительных личностей в длинных чёрных одеяниях. Эти личности нетрезво покачивались, а один, седой, сгорбленный, кажется, даже немного приподнимался над плитами пола – только волочились по камню полы плаща. Вне всякого сомнения, это были родственнички нашего Фици. Но его самого среди них не наблюдалось.

Между тем, дела у Бивуса, судя по всему, шли неважно. Вурдалаки теснили его со всех сторон и что-то угрожающе ворчали. А седой горбун, цыкая зубом – это цыканье отчетливо разносилось вокруг – очень недвусмысленно скалился и тянулся к шее бедолаги.

Я уже собрался ринуться на подмогу, но Зюв деликатно подёргал меня за рукав. Я оглянулся, и он пальцем указал куда-то в сторону дальнего угла здания. Там, в рыжих сполохах светильников, я увидел тёмную фигуру, которая кралась куда-то во тьму за рестораном. У меня сразу возникло ощущение, что субъект желает, чтобы его заподозрили в чём-то сомнительном. И я, конечно же, заподозрил, и тут же распознал в тёмном силуэте сомнительную фигуру Фициуса.

– Нельзя упустить его, Зюв, – сказал я.

– Да, монцар. Вы идите за ним.

– Но как же Бивус?

– Я позабочусь о нём.

Ну если мой дворецкий говорит, что позаботится, значит, он позаботится. И я ринулся вслед за Фициусом, а Зюв решительно шагнул за угол – на выручку нашему другу.

***

Не буду вас утомлять описанием подробностей погони за этой четвертью упыря в условно человеческом обличье. Скажу только, что я изрядно натрудил ноги (забегая вперёд, горько замечу, что для моих ног это были только цветочки). Фициус шёл быстро, время от времени он останавливался и озирался, всем видом давая понять, что опасается слежки. Но я был начеку и вовремя сливался то со стволом дерева, то с извозчичьей лошадью, а один раз с влюблённой парочкой. В итоге мы оказались аж на другом берегу Невери, пройдя над красавицей-рекой по Трухлявому мосту. Он, кстати, никакой не трухлявый – крепчайшие сталь, камень и заклинания.

Итак, мы оказались на Потусторонней Стороне, тут прошлись немного по Той Самой Набережной, потом свернули в какую-то подворотню между двумя безликими пяти-шестиэтажными громадинами.

И минут через десять попали в уютный дворик, где сквозь листву деревьев сеялся золотистый свет фонарей. Фициус подошёл к симпатичному двухэтажному особнячку, по крышу укутанному какими-то вьющимися растениями. В доме светилось только крайнее окно на втором этаже.

Фици, поднявшись на крылечко, вновь с подозрением оглянулся и даже втянул носом свежий ночной воздух. И снова не заметил меня, умело слившегося с цветочной клумбой. Не знаю, либо я действительно, к своему собственному удивлению, оказался великим мастером тайной слежки, либо…

А вот сейчас мы это и узнаем. К тому же дверь, кажется, не заперта.

Я встал из-за клумбы, отряхнулся и быстро пересёк дворик. Оказавшись на крыльце, я повторил ритуал Фициуса – остановился и огляделся. Во дворике было тихо и безлюдно. Я потянул дверную ручку. Как и ожидалось, дверь легко подалась. Внутри было также тихо и безлюдно, как снаружи, но вдобавок ещё и темно. Ощупью, по стеночке, удачно подвернувшейся мне под руку, я добрался до лестницы на второй этаж. Впрочем, в холле, где начинались ступени, и на самой лестнице было посветлее – свет проникал в помещение с улицы. На лестнице я остановился и с недоумением принюхался – запах в доме был странный. Покопавшись в памяти, я понял, на что походила эта смесь запахов – так пахнет в больницах. Всякими отварами и отравами, вытяжками из костей и глаз диковинных животных и прочим. Ах, да, похожий дух бывает на кухнях у ведьм – это я знаю по опыту общения со старой каргой Гердулией. Помните такую? Пыталась заморочить мне голову не ранее как в июне.

Я поднялся на второй этаж – здесь лестница выводила в полутёмный коридор, освещаемый одним слабым настенным светильником. Пол был устлан толстым мягким