Огромное, в пол, нахрусталенное до прозрачности венецианского, стекло явило мне стоянку с двумя джипами, чуть в стороне ещё пара машин. Кстати, одна из них была похожа на нашу с Виктором. Во всяком случае, кредит на неё мы должны были выплачивать напару, так сказать, обзаведясь первым совместным имуществом. Правда, честь совместности пока принадлежала только мне, учитывая, что Виктор тратил деньги на бабушку.

У меня снова теплом разлилось приятное предвкушение возможной свадьбы. Я уже мечтала, как влезу в новый кредит, чтоб купить свадебное платье. Тут до меня донеслись слова Марка:

– Выходит? Хорошо.

Он повернулся ко мне:

– Я отойду на минуту, Таня. Не будешь скучать? – его двусмысленная улыбка снова разбудила мои мурашки, они рванули по плечам. Да что же такое со мной делается! Я от голоса с хрипотцой теряю над собой контроль. А ведь только что мечтала о свадебном платье.

Тут же взяла себя в руки, мужественно заявила:

– Уж поверь, скучать точно не буду.

– Хорошо.

– А ты куда? За шваброй?

Я не я, если не подпилю сук, на котором сидела. С другой стороны, пусть себе начальник не думает, что я буду молча сносить его дурацкие фантазии!

Марк встал, кивнул официанту, передо мной мгновенно оказался бокал шампанского. Давно известно, если зелёный чай с мелиссой не уничтожит вашу печаль, пейте шампанское. Тем более зелёный чай мне никто не предлагал и в ход пошла тяжёлая артиллерия из весёлых пузырьков.

Сама не знаю, что на меня напало, я вообще не пила (в нашей компашке прослыла скучной трезвенницей). Опрокинув шампанское залпом, я жадно уставилась в окно планируя пути побега. В голодном животе тут же разлился пожар, в голове зашумело. Неужели я так быстро пьянею. Это ведь всего лишь шампанское. Но пузырьки сыграли свою роль, мысли сорвались с цепи.

Итак, передо мной тёмный лес, небольшой пятачок парковки и несколько машин. В теории я могла бы вскочить в любую машину и умчаться в город, доехать до первых полицейских и попросить помощи. Я, конечно, была наивная, но не до такой степени. Ключей от машины нет, из тех что я умею водить, только вон та синяя. И вдруг… я не сразу сообразила, что вижу.

Заранее оговорюсь, если бы я любила страшные сказки, то сюжет, открывшийся передо мной, затмил бы любую. Надо будет досмотреть до конца и продать сюжет Хичкоку.

Пересекая парковку к той самой синей машине шёл… мой жених. Виктор. В обнимку с рыжей красоткой. Причём, обнимал он её за задницу. Пышную, откровенно жмущуюся к нему задницу. В первую секунду я решила, что обозналась. Мало ли на земле симпатичных мужских фигур со стрижкой полубокс.

А во вторую я уже не сомневалась…

Виктор и Рыжая дошли до машины, мой жених (уже, конечно, бывший) повернулся к ней, впечатал её в корпус (моей! в смысле нашей) машины, запустив пятерню в рыжие кудри, впился в неё поцелуем. Вместо того, чтоб отвернуться, я во все глаза рассматривала женщину. Я даже мысленно не могла её описать, потому, что цензурные слова закончились, на языке крутился только мат.

Горло сжимало, не хватало воздуха, а я всё сравнивала себя с рыжей. Ревниво искала, чем она лучше меня? Худенькая, вёрткая, высокая…тварь с пышной задницей!

Чёрными змеями обида холодно, жутко опутала сердце. Они, эти змеи, отравленными, скользкими жгутами будто пробирались, тыкались раздвоенными языками в нервы, струились холодным оловом, просто пожирали, выстуживали во мне все чувства.

Прошлое промчалось перед глазами скорым поездом без остановок. Вспомнилось всё: наши ночи с Виктором, мои мечты о детях, его обещания безбедной жизни, наши общие планы. Сейчас всё это рушилось, летело в пропасть разрывая мне душу.

Розовые очки слетели с меня в одночасье, разбились вдребезги, изранив осколками сердце. То есть, вешая мне лапшу на уши, что ухаживает за бабушкой, обещая мне свадьбу как только несчастная старушка переедет в лучший мир на небеса, он врал. Откровенно врал.

Иногда приезжал, ел, спал, вешал ещё пятьсот гирлянд из вранья на уши. Успевал поставить меня на место, рассказывал, что у меня всё не так, что убираю плохо, глажу ещё хуже, что в постели холодная, а кофе варю дурацкий, навешивал на меня чувство вины с гружёный вагон и чудесным образом сваливал к другой бабе. Сколько у него этих бабушек, за которыми он ухаживал?

Кто знает, как пережить измену, когда она влетает булыжником вам в сердце?

Глава 17

Глава 17

Кто знает, как пережить измену, когда она влетает булыжником вам в сердце?

Вот и я не знала. Чтоб не свалиться, зажмурилась. Открывала глаза так, будто на них гири висели. Тоненький лучик надежды мелькал точкой- тире: может показалось, может, я спутала?

У меня от шока сердце гудело набатом. Сейчас, сию минуту в тар тарары летело моё будущее. Что ж, теперь надо спасти настоящее. Как именно я это буду делать никому не известно, собрать мысли в кучу не получалось, я всё ещё пыталась остановить коней и спасти свою горящую избу в сердце.

Я смотрела, как Виктор проворно хлопнул дверцей, оббежал вокруг машины и сел за руль. Тайный язык жестов (его жестов!) сказал мне больше, чем я увидела: меня не было в списке его памяти. Я была одной из тех “бабушек”, за которыми он ухаживал, перебираясь с одних простыней на другие.

Дальше я действовала автоматически. Набрала его номер. На удивление трубку он взял быстро, но кто бы слышал его скорбный голос.

Усталый, как после вахты в три ночи:

– Слушаю. Что у тебя?

Вот так, без здрасьте. Но, я девочка воспитанная, вежливо отрекошетила:

– И тебе не здрасьте.

– Зачем звонить, Таня, если у тебя плохое настроение? – по голосу было слышно, что Виктор теряет терпение. Я своё, кстати, тоже теряла:

– Я вижу тебя и твою бабку. Что ты говорил? Она вот вот умрёт?

В трубке стало тихо, как на сельском кладбище. Впрочем, на похоронах надежд так и должно быть.

Глядя как мой милый всматривается в лобовое стекло, рыская глазами, горько усмехнулась: таким растерянным “сердобольного внучка” я ещё не