Оказавшись на ногах, я развернулся и увидел, что носилки, на которых я лежал, вовсе не носилки… Колышек, оказавшись рядом с поездом, как жидкий металл, изменил форму и прирос поручнем к главной двери.

Металлический лязг.

Ярослав приглашает зайти первым.

Я, опустив ногу на ступень, нерешительно берусь за поручень и одним махом оказываюсь внутри вагона. Контролёр заходит следом.

Лязг. На полу приветственно загорелась подсветка.

Потирая спину, я вразвалку направился к своему купе, но на миг остановился, ощутив на затылке тяжёлый взгляд. Предчувствуя сложный разговор, я замешкался и, сжав губы, вошёл внутрь.

Глава 27

В купе уже ждал стакан, до краёв наполненный напитком ностальгии.

– Пытаешься загладить свою вину? – с ухмылкой спросил я.

Толчок в спину.

– Эй, полегче! – сев и скрестив ноги, я взял в руки стакан и сделал первый глоток, второй.. третий… Мой кадык только и успевал ездить туда-сюда. Напиток из ностальгии нежно, как подогретые сливки, стекал по нёбу, даря ощущение расслабленности.

Тревога и смятение ушли на второй план. Я чувствовал себя обновлённым, сконцентрированным.

Слизнув последнюю каплю с губ, я уставился на контролёра. Его взгляд выражал не больше, чем камень.

– Ну иии… – начал я. – Скажешь, какого чёрта мы остановились? Неужели нельзя было проехать дальше?

– Нет. – кинул в меня ответом контролёр. – В Фантазстане остановки священный ритуал, так что пройти, проскочить или, как ты привык, дать взятку не получится. – на последних словах Ярослав сделал особый акцент, осуждающим тоном зарядив мне пощёчину из стыда.

Я отвёл взгляд. Щёки горели.

– Каждая остановка несёт сакральный смысл. Если я говорю, что пора выходить, значит пора выходить.

Эффект от напитка ностальгии стал сходить на нет.

– И всё-таки, почему неожиданные остановки заканчиваются таким потрясением? Я словно умираю после каждой встречи с… – перед глазами вспыхнул образ отрешённого мальчика – Коллекционера и Собирателей. Что дальше? Гардеробщики, сварщики?

– Тебя ждёт последняя остановка, а чувствуешь ты себя так погано, потому что таков путь души. Будь ты святым, никаких остановок бы не было, прямиком к станции «Бесконечность». В твоём случае душе нужно избавиться от балласта.

Покрутив между ладоней стакан, я увидел на дне малюсенькую капельку и, поднеся ко рту, задрал голову. Последняя капля ещё раз опьяняюще капнула на язык и растворилась, даря наслаждение.

– Раньше в конце пути человеческие души судили Архангелы. Этот метод действовал до тех пор, пока число людей не перевалило за 5 миллиардов. Загробный мир не стоит на месте, – контролёр хихикнул, от чего мне стало не по себе, – приходится выкручиваться.

– Архангелы? – переспросил я.

– Ну да, суд, как положено, все добрые и злые дела проходят переоценку. Дальше выносится вердикт, куда тебя отправить для реабилитации. Сейчас… всё иначе.

Лицо Ярослава погрустнело.

– Погоди. – я прищурился. – Ты сказал, что число людей стало расти, и, как я понял, Архангелов теперь на всех не хватает. Так значит и контролёров тоже может не хватать, разве нет?

На его лице сверкнула лукавая улыбка.

– Ты разве не понял кто я? – как выкинутого хука, вопрос контролёра пришиб меня к стенке. Глава 28

Напряжение нарастало, а этот подлец лишь лыбился.

– НУ ЖЕ! – заорал я, не в силах больше терпеть.

Ярослав лишь поменял одну скрещенную ногу на другую. Мне захотелось рвануть к нему, схватить за грудки его белого одеяния и выбить с него ответ. Как вдруг, собрав ладони вместе, он, как дирижёр, грациозно разрезал воздух руками и хлопнул в ладоши.

После хлопка, как из разоравшейся хлопушки, откуда-то вылетели разноцветные блёстки, которые затем зависли на одном месте, мягко кружась вокруг друг друга. Ярослав кашлянул в кулак и произнёс:

– Когда человек попадает на землю, он гармоничен. Тело, ум, сознание… – блёстки ожили и собрались в небольшую человеческую куклу. – Со временем на ребёнка ложатся знания. – разноцветная кукла стала обрастать чешуйками фиолетового цвета. – Затем собственный опыт. – чешуйки коричневого цвета, как горячий шоколад, с головы до пят покрыли куклу.

Я придвинулся поближе, разглядывая этого человечка.

– Со временем человека настигает разбалансировка на всех трёх уровнях… Как итог – некоторые качества уходят в тень, а другие хороводят жизненными процессами. Например, – фигурка ожила и стала ходить на месте и очень точно, как настоящий человек, переступать ногами, – кто-то во главу угла ставит жадность, в итоге жизненный перекос ущемляет справедливость и честность. – человечек стал хромать, тяжело переступая ногами. – Оказавшись здесь, душа слой за слоем разбирается на части и каждое из человеческих качеств восстаёт перед ним в виде образа. Я твоя совесть. – мягко закончил контролёр.

Хлопая глазами, я ждал продолжения.

Наконец, звенящая тишина заполнилась словами:

– Именно поэтому для всех душ находится свой контролёр, так как контролёр и есть часть самой души.

Человечек из блёсток пропал, растворился, как выпущенное колечко дыма.

– Но почему совесть…? – полушёпотом спросил я.

– Потому что всю сознательную жизнь ты не давал мне возможности быть услышанным.

Я еле заметно хватал ртом воздух.

Совесть, как же… Я думал, он ангел или, не знаю, старший призрак или.. да ну хоть кто-нибудь из загробного мира, но совесть..?

– Почему же ты не говорил громче? – нерешительно начал я. – Да, может, я и не слышал, но что мешало заорать, как заорал на тебя я? Что мешало крикнуть во всё горло и привлечь моё внимание?!

Ярослав криво ухмыльнулся.

– А ты не думал, что, кто громче кричит, тому больше надо?

И снова я будто получил пощёчину.

– И что же, тебе не надо было? А сейчас я выясняю, что это моя проблема, что я плохо слышал.

– Именно.

Я рассвирепел.

Ноздри с трудом втягивали воздух.

Рёбра тяжело сдавили грудную клетку.

Кулаки сжали ткань брюк.

Ухмылка. Чёртов взгляд.

Я подскакиваю, время замирает…

Глава 29

Ярослав обездвижен.

На его лице играет улыбка.

«Шшшшшш» – раздался шум, похожий на помехи телевизора.

Оглядываюсь.

Шум по нарастающей наседает на барабанные перепонки.

Откуда этот звук? Подбегаю к двери.

Картинка купе после каждого взмаха головы стирается, словно заливаясь чернилами.

«ШШШШШШШШ» – шум становится оглушительным.

Затыкаю уши ладонями.

На лице контролёра застыла улыбка, как у восковой куклы.

На нос падает холодная капля. Поднимаю голову, и на меня тут же обрушивается ливень. Одежда моментально повисает на мне мокрым тряпьём.

Что за?.. Подставив ко лбу ладонь, опускаю взгляд вниз и с ужасом озираюсь.

Декорации купе пропали, и я каким-то образом оказался на пустой улице.

Оглядываюсь по сторонам.