– Прости, - прикрываю глаза, глажу царапины.

– Тебе можно всё, - усмехается.

Не позволяет мне ответить. Сам доказывает, что ему тоже. Всё. Как он хочет, желает. Мирон делает так, чтобы я и не могла возразить. Любые мысли сгорают ещё в зародыше, мышцы сжимает спазмами.

В эту секунду – мы единое целое.

Соединены самым прекрасным образом.

Мужчина делает все медленно, а я кусаюсь в поцелуе. Подстегиваю отбросить излишнюю нежность. Он ведь всегда чувствовал меня, знает и сейчас, что нужно. Но сдерживается.

И делает это специально. Чтобы подразнить меня. Отплатить за собственное ожидание – моим. Только нас не хватает надолго. Тормоза срывает, унося нас далеко от прежнего ритма.

Более жадно, голодно, остервенело. Показывая, насколько мы друг другу нужны. До искр, судорог и дыхания одного на двоих. Кажется, даже сердца бьются в одном ритме, на пределе, выстукивая за сотню.

Мирон глушит лишние звуки поцелуем, не позволяя кричать о том, насколько мне хорошо. Но он чувствует, видит. Улыбается, получая мою искреннюю и неприкрытую реакцию.

Жар искрит под ребрами, прожигает до самого центра моего удовольствия. Лихорадочно сжимаю пальцами простынь, после – руки Мирона. Стараюсь быть ещё ближе, хотя между нами не остается ни миллиметра пространства.

Что-то новое зарождается во мне, я словно просыпаюсь от долгого сна. Распахиваю глаза, впитываю каждую эмоцию мужчины. Не хватает совсем немного…

– Я люблю тебя, Тай.

И я взлетаю.

Внутри меня – взрывы. А после по крови разливается блаженство.

Чистое, сияющее наслаждение.

Обессиленно падаю на смятые простыни, вспоминаю, как это – существовать по отдельности. Всё тело слишком чувствительно после произошедшего, реагирует вспышками на прикосновения Мирона. Тот ведет пальцами по моему животу, рисует замысловатые узоры. А я не двигаюсь, слишком хорошо.

– Я тоже тебя люблю, - запоздало признаюсь, натягивая на себя одеяло.

– И не будешь спорить, когда завтра я пойду с тобой?

– Шварц, - стону, роняя голову на подушку. – Ты сейчас об этом хочешь поговорить?

– Нет, я хочу, чтобы моя девушка была полностью моей, а не бодалась с бывшим мужем о том, когда будет развод. И, - продолжает, притягивая меня к себе. – Я хочу, чтобы ты была в порядке. Я могу помочь с этой проблемой, сделать так, чтобы всё оформили быстрее. Прекрати спорить и дай мне помочь.

– Слушаюсь, начальник.

Возражать сейчас просто невозможно. В теле забытая усталость, невозможная легкость, мышцы приятно тянет. Мне настолько хорошо, что я готова согласиться на всё.

– Посмотришь за Русом? – прошу, поднимаясь. – Мне нужно в душ.

– Пока он спит – я лучший нянь. Если он проснется, я ворвусь к тебе.

Фыркаю, зная, что Мирон так не поступит. Скорее дождётся меня, а после снова расскажет, что Руслана нельзя подкупить ни деньгами, ни игрушками. Для этих махинаций придётся подождать пару лет.

Я быстро принимаю душ, желая поскорее снова оказаться в кровати. Завтра миллион дел, которые нужно решить. Встреча с Димой. Еженедельные отчеты для моего любимого босса-тирана. А ещё я хотела посмотреть несколько квартир, подходящих для проживания с ребёнком.

Шварц несколько раз упоминал, что скоро возвращается его сестра. А так, как он готовил эту квартиру для Инны, логично, что мне нужно съехать. Мужчина не говорил об этом напрямую, не намекал – но и я не хочу навязываться и ставить его в неудобное положение.

Тем более, что с Димой сейчас ничего не понятно. Вдруг он упрётся и с алиментами будет беда? Мне лучше подготовиться и подыскать вариант попроще, который я могу позволить на свою зарплату.

Я выхожу из душа, обмотавшись полотенцем. Застываю, слыша тихий разговор в детской. Видимо, Руслан всё-таки проснулся. Я ступаю тихо, приоткрываю дверь. Мирон стоит ко мне спиной, удерживая малыша на руках. Не двигается лишний раз, привычно превращаясь в статую.

Шварц явно преувеличил своё «не фанат детей». Скорее, просто полный абсолютный ноль в понимании того, что с ними делать и как себя вести. Он даже на руки боялся брать Руслана.

Мог приготовить смесь, сбегать за всем, что нужно. Присматривать пока Рус спит или разговаривать с ним, когда тот спокойно лежит. Но держать малыша для него оказалось непосильной задачей.

Хоть в первый, хоть в двадцатый раз.

– Так ведь? – переспрашивал каждую секунду.

– Не притворяйся, - отвечала я, наблюдая за Шварцем. – Ты ведь знаешь, как нужно.

– И что? Это не значит, что я всё делаю правильно. Тай, твой малой – первый ребёнок, которого я держу на руках. Я не хотел бы учиться на ошибках с твоим сыном.

Но он научился. Слава Богу, без ошибок.

Я не жду, что Шварц полюбит Руслана как собственного сына. В конце концов, у того уже есть отец. Но видеть то, что мужчина старается – приятно. Понимать, что он принимает меня полностью: с моим сыном и миллионом тараканов в голове.

– Твоя мама бывает той ещё занозой, - произносит, заставляя меня улыбаться. Жалуется на меня ребенку? Каков подлец. – Это она сейчас согласна, а завтра… Так что предлагаю сделку. Я тебе самого яркого зайца, которого найду, а ты мне поможешь. Устрой небольшую истерику, чтобы твоя мама без меня точно никуда не поехала.

Слушаю, прислонившись к двери. Не очень красиво, но мне нравится наблюдать, как Мирон пытается привыкнуть к ребенку в жизни. Наверное, для любой женщины есть что-то сокровенное в том, как её мужчина возится с её малышом.

– Так, - вздыхает. – Я тебе показываю, не чтобы ты грыз. Это подарок твоей маме. Как думаешь, примет? Боже, Шварц, ты грудничку жалуешься. Ага, мелкий, - хмыкает, прижимая Руса крепче. – Я о тебе. Так что, дарим? Или рано?

– Дарим.

Отвечаю, наблюдая, как Мирон дергается, едва не роняя свой подарок. Я понимаю, что один из пунктов плана на завтра можно отменить. Мужчина резко разворачивается ко мне, пронзая тяжелым взглядом. Очень недоволен тем, что я подсмотрела и узнала раньше времени. Но у меня есть прекрасное правило трёх «по» и опыт в том, как справляться со злым Шварцем.

Улыбнулась.

Подошла ближе, целуя в щеку. Сначала Руса, потом – Мирона.

Провела пальцами по небритой щеке.

Весь набор, чтобы он не злился.

– Да, Мирон, - забираю у него из рук ключ. – Я с