Гарри Фокс
Князь: Попал по самые помидоры 18+
Глава 1
Из-под Камаза — в Князья?
Тьма. Грохот. Ощущение полета, совмещенное с ощущением, будто меня пропустили через мясорубку, подключенную к электросети. Классика. Видимо, мое фиаско с переходом дороги на красный свет и встречным грузовиком завершилось не почетным местом на кладбище, а… чем-то другим.
Сознание вернулось медленно, как старый компьютер после обновления. Я открыл глаза. Потолок. Не мой. Деревянный, с балками, увешанный какими-то засушенными травами. Запахло пылью, воском и… конским потом? Я лежал в огромной кровати с балдахином. Тело болело, но не так, как должно было болеть после встречи с Камазом. Скорее, как после жесткой тренировки.
Окей, — думаю я, медленно соображая. — Или это галлюцинации перед смертью, или…
Дверь с скрипом открылась. Вошла она.
Служанка. Слово «горничная» тут явно не передавало масштаб. Платье — черное, кружевное, облегающее каждую, подчеркиваю, каждую линию ее фигуры так, что у скульптора от зависти случился бы инфаркт. Идеальные формы, которые могли бы стать эталоном для всех художников эпохи Возрождения разом. Волосы, темные как ночь, собраны в строгий пучок, лишь подчеркивающий изящество шеи. Лицо… Лицо было прекрасно, но выражение на нем было такое, словно она только что отпинала котенка и размышляла, не пнуть ли еще разок для верности. Взгляд — ледяной, пронизывающий.
Она остановилась у кровати, скрестила руки на своей роскошной груди и изрекла голосом, в котором звенели стальные нотки экзекуции:
— Вставайте, Ваша светлость. Сию минуту.
Я моргнул. Ваша светлость? Ну надо же, кажется, попал в аристократы. Лотерейный билет, однако.
— Доброе утро тебе, солнечное создание, — выдавил я, пытаясь сесть. Мышцы заныли протестом. — Или уже день? Сорри, внутренние часы сбиты грузовиком. А почему такой грозный вид? Я тут что, накосячил? Опять не заплатил налогов? Или на дуэли кого-то замочил? — Постарался вложить в голос максимум беззаботности, хотя внутри все еще булькало от непонимания.
Она даже бровью не повела. Подошла к огромному шкафу, распахнула его и вытащила что-то сложное, синее и явно очень дорогое — типа камзола с кучей кружев и лент.
— Ваши шутки столь же остроумны, сколь и неуместны, — отрезала она, подходя ко мне. — Вы проспали. Ваша суженая прибывает менее чем через час. Вы должны встретить ее у ворот достойно, а не валяться тут, как мешок с картошкой после праздника урожая.
Суженая? Мысль пронеслась со скоростью света. Значит, еще и женат? Или почти? Интересный поворот.
Пока я обрабатывал информацию, она ловко стянула с меня простыню и принялась снимать ночную рубашку (откуда она взялась⁈) с эффективностью опытного механика. Ее пальцы скользили по коже, холодные и быстрые. Когда она наклонилась, чтобы поправить подол моих штанов (тоже не моих!), ее лицо оказалось в опасной близости от… моего достоинства. Аромат ее духов — что-то терпкое, пряное — ударил в нос. Сердце вдруг заколотилось, как сумасшедшее, пытаясь вырваться из груди и запрыгнуть прямиком к ней в то самое декольте. Трах-та-тах-тах! Оно отбивало ритм марша на барабане из ребер. Я напряг все мышцы пресса, пытаясь выглядеть непринужденно, но чувствовал себя оголенным проводом в луже.
— Эм… Ты так близко… — начал я, голос вдруг стал чуть выше обычного. — Это… стандартная процедура переодевания аристократов? Или у тебя особый подход? — Пытался шутить, но получилось скорее пискляво.
Она отдернула руку, как от огня, и посмотрела на меня сверху вниз. В ее глазах читалась смесь презрения и… усталой привычки.
— Стандартная процедура для Вас, Ваша светлость, — сказала она, снова принимаясь за камзол, завязывая шнуровку на груди так туго, что у меня перехватило дыхание. — Потому что Вы — аристократический лох. — Она сделала паузу, давая словам врезаться, как нож в масло. — Но лох богатый. А леди Элиана фон Штормгард, Ваша суженая… — Тут в ее голосе впервые прозвучали нотки почти уважения. — … она особа выдающаяся. Умна, сильна, знаменита на пол-королевства. Жаль только, что у ее рода… проблемы. Серьезные проблемы с золотом. А у Вас его — целые горы. Вот и приходится такой жемчужине выходить замуж за… — Она смерила меня ледяным взглядом с ног до головы. — … за такой отброс, как Вы. Так что вставайте, сиятельный отброс. Ваше золото и ее отчаяние Вас ждут.
Она резко дернула последний шнурок, затянув его так, что я крякнул.
Лох. Богатый лох. Отброс. И выдающаяся невеста, которую к нему приковали золотые цепи ее проблем. Интересненький старт в новом мире.
Я посмотрел в ее холодные, прекрасные глаза.
— Понял, принял, — хрипло сказал я, пытаясь вдохнуть в перетянутую грудь. — Веселенько начинаем. А как зовут тебя, моя грозная фея-переодевательница?
Она уже шла к двери, ее безупречная фигура в этом адском платье была последним, что я видел перед тем, как она бросила через плечо:
— Ирис. Запоминать не обязательно.
Дверь захлопнулась. Я остался один в синем, дурацки кружевном камзоле, с бешено бьющимся сердцем, с ощущением себя полным ничтожеством… и с внезапной, дикой жаждой доказать этой стерве Ирис, что она ошибается. Хотя бы просто чтобы посмотреть, как с ее идеального лица слетит эта ледяная маска презрения.
Ну что ж, лох-отброс, вперед — навстречу с суженой. Посмотрим, что за зверь такая — леди Элиана фон Штормгард.
Я вышел из комнаты — и обалдел.
Широкий коридор с высокими потолками, украшенными фресками, на которых, видимо, мои «предки» героически кого-то резали, охотились или просто важно сидели на троне. Стены отливали позолотой, люстры сверкали хрусталем, а под ногами — ковер такой мягкий, будто его ткали из облаков и кошельков простолюдинов.
Мимо пробегали служанки — все миловидные, в аккуратных платьицах, с поклонами и почтительными взглядами. Я широко ухмыльнулся.
— Ебать, я князь! — громко констатировал.
Служанки замерли. Одна даже поджала губы, но тут же опустила глаза, делая вид, что не слышала. Видимо, Ирис была единственной, кто позволял себе хамить мне в лицо. Остальные держали марку, даже если их господин вел себя как деревенский дурачок, внезапно нашедший корону.
Быстренько осмотрел поместье: двор, сад, конюшни — все кричало о богатстве. Фонтаны, статуи, кусты, подстриженные в форме каких-то гербовых зверей… А потом раздался грохот копыт.
Прибытие невесты.
Карета — черная, с золотыми узорами и фамильными гербами — въехала во двор, запряженная четверкой белоснежных лошадей. Ее сопровождала дюжина рыцарей в латах, сверкающих так, будто их только что отполировали в спешке перед встречей с «сиятельным женихом».
