«Путин — наш президент. Данила — наш брат», — было написано на рекламных плакатах, висевших в московском метро в первые месяцы 2001 года. Каждый, кто проезжал на эскалаторе мимо этих слоганов, понимал и без фотографий-подсказок, о ком речь.

Владимир Путин — молодой и многообещающий руководитель страны, который из ставленника Ельцина, кандидата таинственной «семьи», за считаные месяцы превратился в настоящего народного любимца, успешно подавляющего «мятеж» в Чечне, проводя «контртеррористическую операцию» (этот эвфемизм — путинское нововведение; 22 года спустя слово «война» в отношении вторжения в Украину окажется почти под полным запретом, пока его не нарушат сам Путин и его пресс-секретарь Песков). Данила Багров — главный герой боевика-блокбастера Алексея Балабанова «Брат-2» (2000), эту роль сыграл Сергей Бодров — младший, самый популярный актер своего поколения. «Наш брат» Данила — наемный убийца, оставляющий за собой горы трупов. В первом «Брате» он дает отпор бандитам-конкурентам и чеченцам, а заодно замечает, что он «евреев как-то не очень». В сиквеле — побеждает американцев, пока его старший брат (тоже профессиональный убийца) одерживает победу над украинцами-«бандеровцами».

Такое соседство на плакатах реального политика Путина и вымышленного героя боевика никого не смущало, казалось закономерным и логичным. Оба очень нравились аудитории, оба были безоговорочно «нашими».

Восстановим контекст. На плакатах было еще двое «наших». Женщина, которую так же хорошо знала вся страна: «Плисецкая — наша легенда». А ниже: «„Комсомольская правда“ — наша газета». Все это было частью рекламной кампании тиражного таблоида, позволявшего себе некоторую критику правящих политиков на протяжении 1990-х, но с первых дней президентства Путина раз и навсегда поддержавшего действующего главу государства. Это было задолго до унификации информационного поля в России, и, к примеру, конкурирующий таблоид — «Московский комсомолец» — не оставлял скептических интонаций в отношении президента еще много лет.

Обе газеты не просто были основаны и получили популярность при СССР — они демонстративно сохранили свои названия, потерявшие смысл для нового поколения читателей, часто не знавших значения слова «комсомол». Характерный штрих, постулирующий механическую преемственность политических и идеологических систем, вроде бы не имевших ничего общего.

С этой точки зрения также важно присутствие на плакатах «Комсомольской правды» Майи Плисецкой — обожаемой всем народом балерины, которой на тот момент исполнилось 76 лет. Руководство газеты гордилось своей дружбой с Плисецкой, которая царственно разрешила использовать ее имя и образ в рекламе издания. Балет в СССР, унаследовав и даже укрепив свою дореволюционную роль, был важным атрибутом власти — попасть в Большой или Кировский, тем более на выступления балерин-звезд, простому смертному было чрезвычайно сложно, а доставка искусства народу в последние десятилетия советской власти производилась через телевизионные записи самых популярных постановок. Плисецкая была живым воплощением бессмертия «чистой» культуры, очищенной от политических пристрастий, — символом веры советского интеллигента.

Трудно не вспомнить о том, что захват власти в умирающем СССР путчистами и переворот, результатами которого стало поражение неудачливой хунты и распад империи, сопровождался отключением населения от теленовостей; вместо них транслировался классический балет. «Лебединое озеро» было применено как массовое оружие деполитизации и умиротворения, почти гипноза. Название балета стало нарицательным, вошло в фольклор.

Таким образом, в той рекламной кампании таблоида было несколько важных смысловых узлов. Наследие СССР и преемственность по отношению к нему, связь поколений, идея чистоты «высокой» культуры и не противоречащий ей «низкий» масскульт, их объединение под зонтичным брендом молодого энергичного президента и популярной — старой, но молодящейся — газеты.

Путин был изображен на плакатах слева, с телефонной трубкой — символом «прямых линий», через которые глава государства будет осуществлять связь с избирателями. Плисецкая — справа, тоже с трубкой: в конце 2000-го она приняла участие в прямой линии с читателями «Комсомольской правды», отвечая на их вопросы и закрепляя тем самым статус народной любимицы. Данила был посередине. Единственный из тройки вымышленный персонаж, единственный без телефона, будто святой дух, рожденный воображаемым диалогом двух реальных (хоть и уже ставших мифом) личностей. Его способом коммуникации с окружающей действительностью был не телефон, а пистолет. 

Первое знакомство зрителя с Багровым случилось в 1997-м. «Брат» стал первым полнометражным фильмом молодой кинокомпании СТВ, объединившей будущих соратников и единомышленников по независимому кино — Сергея Сельянова (на тот момент режиссера трех художественных фильмов, а с тех пор исключительно продюсера) и Алексея Балабанова (уже известного постановщика арт-хитов «Счастливые дни» по Беккету и «Замок» по Кафке). Коммерческий успех «Брата» — картины, которую вполне можно было отнести к заморскому жанру «боевика», — оказался неожиданностью для обоих. Ведь фильм был малобюджетным, его сняли всего за сто тысяч долларов (по свидетельству оператора Сергея Астахова — за 50). Многие актеры играли в собственной одежде, знаменитый свитер грубой вязки главного героя, в котором тот красовался и на рекламном плакате «Комсомольской правды», был куплен за копейки в секонд-хенде. Даже музыку популярный рокер Вячеслав Бутусов отдал Балабанову бесплатно, в обмен на съемки клипа.

В «Брате» сошлось многое: узнаваемая реальность Петербурга середины 1990-х, свежие шрамы чеченской войны, звериные законы дикой рыночной экономики, всепроникающее насилие, повсеместный криминал — и запрос на нового героя, справедливого и неуязвимого киллера, обладающего обаянием и своеобразной чистотой. Его сыграл Сергей Бодров — младший, начинающий, но уже популярный актер, сын известного советского кинорежиссера Сергея Бодрова («Катала», «СЭР», «Кавказский пленник»), учившийся в МГУ специалист по архитектуре в живописи венецианского Возрождения. В одночасье он стал главной кинозвездой страны.

Герой «Брата», молодой ветеран чеченской войны, возвращается домой в провинцию и сразу ввязывается в конфликт (он едва не срывает съемки видеоклипа). Мать наказывает Даниле отправляться к брату — «большому человеку» в Санкт-Петербурге. Попав в большой город, завороженный и сбитый с толку герой не сразу осознает, что его брат Виктор работает наемным убийцей и известен в бандитских кругах под кличкой Татарин. Виктор берет Данилу под свое крыло: поручает одно дело за другим. Заводя роман с вагоновожатой Светой, слушая музыку новой любимой группы — Nautilus Pompilius, — привыкая к ритму мегаполиса, Данила с успехом осуществляет один заказ за другим и в какой-то момент сам оказывается мишенью бандитов-конкурентов, которых на него наводит старший брат, чтобы спасти свою шкуру.

Для постсоветской культуры «Брат» сыграл ту же роль, которую в 1970-х выполнил в США «Таксист» Мартина Скорсезе: вернувшийся с