Чуть ли не самым интересным в «Волкодаве из рода Серых Псов» была лишь самую малость закамуфлированная жанровыми конвенциями апология профессии, ставшей для постсоветской криминальной России одной из основных: охранника. Волкодав Бухарова чувствует, что не сможет противостоять враждебному миру в одиночку. Он вынуждает хозяина обоза нанять его охранять товар и пассажиров. Когда же герой отбивает нападение Жадобы и попадает в милость к замаскированной под юношу кнесинке, она нанимает его личным телохранителем для следующего опасного путешествия. В 1990-х, пока в Штатах потешались над сентиментальностью «Телохранителя», в России фильм стал одним из самых любимых в народе: история любви знаменитой певицы и простого молчаливого парня вызывала восторг. Лебедев изменил канву книги Семеновой, пробудив в своем мрачном герое ответные чувства к принцессе (в романе ее увлечение не было взаимным). Но можно сказать, что и вся картина насыщена не до конца объяснимой любовью к профессиональному охраннику, только и ищущему, на кого выплеснуть затаенную агрессию, и готовому ввязаться в любую потасовку.

За идеализированным архетипическим образом скрыта реальность сотен тысяч безработных российских мужчин, прошедших армию и оставшихся без работы, а после крушения Союза приговоренных работать личным телохранителем, вышибалой или охранником в той или иной коммерческой структуре. Печальную участь людей этой профессии затрагивали и «Брат-2», где однополчанин Данилы унизительно прислуживал мерзавцу-банкиру и бесславно погибал от пули, и «Бригада», где попавший в кабальную зависимость к бывшему милиционеру охранник нанимался к Саше Белому и предавал босса. Лишь в выдуманной волшебной вселенной «Волкодава из рода Серых Псов» охранник мог получить от судьбы вознаграждение за отвагу и лояльность. Но ассоциировать себя с ним публика все-таки не желала.

Интересно, что поиск положительного героя, по словам режиссера Лебедева, был для него важнейшим мотивом, заставившим взяться за амбициозный и рискованный проект. В этом он признался, отвечая на вопросы «Российской газеты» на премьере «Волкодава»:

«Волкодав — это как раз тот персонаж, которому хочется подражать. Не в том смысле, что нужно бегать с мечом и головы сечь, а в том смысле, что это человек, который по природе своей остро чувствует несправедливость».

Понятие справедливости, ключевое для феномена успеха «Братьев», вновь оказывалось актуальным. 

Кажется, что именно поиски героя больше всего заботят российский кинематограф 2000-х. Этот аспект важнее, чем выбор интонации, формы, бюджета. Неудача в определении героя — вероятно, одна из ключевых причин относительного провала (зафиксированного прессой и соцсетями, но не подтвержденного кассовыми результатами, вполне солидными) другой фантастическо-сказочной авантюры — растянувшегося на два полнометражных фильма проекта продюсера Александра Роднянского и режиссера Федора Бондарчука «Обитаемый остров» (2008) по одноименному роману братьев Стругацких. Дорогая и сложная в производстве дилогия потребовала создания целой параллельной вселенной со своим алфавитом, модой, топографией и т. д., но в конечном счете вызвала разочарование. Оно выразилось даже не в соотношении бюджета с кассовыми сборами, а в том, насколько менее охотно публика смотрела вторую-ка смотрела вторую — кульминационную и заключительную — часть «Обитаемого острова» (1 миллион 200 тысяч зрителей) по сравнению с щедро разрекламированной первой частью (3 миллиона 716 тысяч зрителей).

«Дозоры» исследовали настоящее, рассматривая его через фэнтезийную призму. «Волкодав из рода Серых Псов» отправлял аудиторию в воображаемое прошлое. «Обитаемый остров» замахнулся на будущее. На дворе 2157 год, земляне достигли неслыханного прогресса и бороздят космос в поисках заветного контакта с иными цивилизациями. Двадцатилетний красавец Максим терпит крушение на планете Саракш и попадает в тоталитарный кошмар — страну Неизвестных Отцов. Он проходит через все социальные стадии («Робинзон», «Гвардеец», «Террорист», «Каторжник» — названия частей романа Стругацких), находя друга — капрала Гаала Гая, возлюбленную — его сестру Раду и союзников — оппозиционеров и борцов с режимом. А также вызывает интерес правителей, тех самых Отцов. Перед нами приключенческий кинороман, упакованный в продуманную и угрожающе реалистичную антиутопию.

От того, как сложно и прихотливо устроен экранный мир «Обитаемого острова», может закружиться голова. При этом фабула и суть культового в определенных кругах романа-первоисточника передана весьма точно. У фильма два десятка важных для понимания интриги действующих лиц, сыгранных первыми звездами российского кино (три главные роли российского кино — Максим, Гай и Рада — доверены новичкам-дебютантам, двое из троих, Петр Федоров и Юлия Снигирь, прославились благодаря этому проекту). Очевидно, создатели фильма настолько гордились достигнутой достоверностью вселенной, что попросту не решились на необходимые сокращения и упрощения, которые могли бы облегчить контакт зрителя с картиной — вдобавок ко всему чрезвычайно мрачной и кровавой. Число же яростных поклонников книг Стругацких было недостаточным, чтобы сделать «Обитаемому острову» кассу, но его хватило, чтобы испортить картине репутацию. Разумеется, отступления от первоисточника (они здесь все-таки присутствовали) были приняты ими в штыки, невзирая на положительную оценку фильма самим Борисом Стругацким.

Абсолютно все критики фильма сходились в одном: картину губит исполнитель центральной роли. Продюсеры и режиссер сделали ставку на внешность: Василий Степанов — двухметровый голубоглазый красавец (из брюнета актера сделали блондином), атлетично сложенный и поражающий своей открытой улыбкой. Однако если это и совершенство, то совершенство голема, монстра Франкенштейна. По словам Бондарчука, созданный в фильме образ собирали буквально по кусочкам: «Он так плохо играл, что начало сцены пришлось брать из первого дубля, середину — из шестого, конец — из третьего». К тому же актер картавил, так что озвучание доверили Максиму Матвееву. Критики оттоптались на Степанове, и отложенный эффект столь жесткой реакции был кошмарным: карьера артиста на этом фактически закончилась, в 2017 году он выпал из окна при невыясненных обстоятельствах, а позже попал в клинику неврозов, где у него диагностировали шизофрению.

Максим-Степанов казался абсолютно нездешним — режиссер и продюсеры сделали на это осознанную ставку, а не просто повелись на модельную внешность исполнителя. И это полностью соответствовало художественной и идейной задаче «Обитаемого острова». Не просто землянин, а именно сверхчеловек среди исковерканных психически и физически обитателей будничного тоталитарного ада: только такой человек — еще и двадцатилетний, недоучившийся — может уверовать в возможность революции и радикальных перемен в государстве Неизвестных Отцов.

«Обитаемый остров» сегодня не просто