период им был написан «Давид с головой Голиафа». Картина, основанная на сюжете из Ветхого Завета, вполне может быть портретом неизвестного мантуанского придворного. Перед тем как оказаться в собрании ГМИИ, полотно находилось в Эрмитаже. А до этого среди его владельцев числился английский король Карл I Стюарт. Любопытно, но на протяжении некоторого времени работа ошибочно считалась изображением Юдифи, настолько по-женски грациозен запечатленный на ней юноша.
Фетти изобразил Давида в эффектном повороте, надменно смотрящим на зрителя. Одет он по моде начала XVII столетия: на нем мантия, подбитая мехом, и дублет с белым воротником. Одну руку юноша упер в бок, в другой держит меч. Рядом с ним на пьедестале расположена отрубленная голова Голиафа. Ее размеры огромны. Веки Голиафа сомкнуты, рот слегка приоткрыт. Цвет лица темный, кожа поблескивает, словно дубленая. Фетти исполнил картину в коричневом тоне, мастерски обыгрывая различные его оттенки. Значительное внимание художник уделил фактуре предметов и игре света и тени. На темном полотне выделяется только один светлый участок – это лицо Давида, будто выхваченное из полумглы лучом рампы.
Важный след Караваджо оставил и в искусстве Неаполя. Здесь под его влияние подпали сразу многие местные художники, включая испанца Риберу и уроженца Неаполя Джованни Баттиста (Баттистелло) Караччьоло. Полотно этого художника «Жертвоприношение Авраама» демонстрирует воспринятую от Караваджо особую технику работы со светом – лучи света, направленного сбоку, выхватывают объекты из непроглядно-густого мрака. Однако, в отличие от произведений Караваджо, работа Караччьоло смотрится излишне театрально и даже выспренно. Глубокий драматизм, свойственный творчеству Караваджо, у Караччьоло уступает место внешнему эффекту. Художник будто бы и сам подписался под этим, снабдив полотно неким подобием виньетки, а именно весьма выразительной фигурой летящего ангела, обвитой персиковым плащом и чем-то напоминающей резное скульптурное украшение.
Несмотря на популярность манеры Караваджо, его натуралистический стиль подходил отнюдь не всякому живописцу. Традиционно караваджизму противопоставляется деятельность художников Болонской академии, основанной в конце XVI века братьями Карраччи, – Лодовико, Аннибале и Агостино. «Академия вступивших на правильный путь» стремилась обобщить и систематизировать достижения Высокого Возрождения в области рисунка и цвета. Отсюда берут начало эклектизм и рафинированность, присущие стилю Карраччи и их последователей. Достижения болонской школы окажут значительное влияние на дальнейшее развитие живописи, подготовив почву для появления классицизма и академизма.
Среди наиболее талантливых студентов Академии – Гвидо Рени. В начальный период творчества Рени находился под впечатлением от работ Караваджо, но в дальнейшем его стиль значительно изменился: стал наряднее, ярче, светлее. В Пушкинском музее представлены три полотна мастера, созданные им в 20-е и 30-е годы XVII столетия.
Одно из этих произведений, «Иосиф и жена Пентефрия», отсылает зрителя к Ветхому Завету («Книга Бытия»). На картине изображен Иосиф Прекрасный, отвергающий любовь жены своего господина – египетского вельможи Пентефрия (более известного под именем Потифар). Проданный в рабство родными братьями, Иосиф оказался в услужении у этого богатого царедворца и вскоре благодаря своему острому и проницательному уму возвысился над другими слугами. Но судьба в очередной раз оказалась немилостива к юноше. Жена Пентефрия влюбилась в молодого слугу и начала добиваться его расположения. Иосиф не поддался на ее уговоры, за что «матрона» оклеветала его перед мужем. Пентефрий поверил навету и приказал бросить Иосифа в темницу.
Рени запечатлел на полотне кульминационный момент этой истории. Неверная жена пытается силой задержать Иосифа, схватившись за его плащ. При этом образ ее лишен страсти – перед нами скорее женщина, изнемогшая от отчаяния. Она изображена сидящей, ее правая рука безвольно повисла, в то время как отороченная мехом мантия соскользнула с плеча. Монаршие одежды жены Пентефрия рождают в памяти образ еще одной безответно и трагически влюбленной героини древности – царицы Федры.
Художник помещает персонажей картины на темном фоне. Он подчеркивает их плотность и объемность – и одновременно нагнетает драматизм ситуации – при помощи бокового освещения. Источник света, как и в случае с работами Караваджо, остается за пределами полотна.
Несколькими годами позже Рени вернется к этому сюжету, создав картину, ныне хранящуюся в Музее Гетти, но будет трактовать его в иной живописной манере – куда более легкой, избавленной от трагических нот.
Гвидо Рени неоднократно обращался к евангельским мотивам. В Пушкинском музее хранится замечательная работа художника на тему Рождества – «Поклонение пастухов». Полотно пользовалось популярностью среди современников живописца, с него неоднократно делались копии.
Картина имеет форму восьмигранника. В центре композиции помещен Младенец Христос, лежащий в яслях на белой пелене. Справа изображены Дева Мария, склонившаяся над сыном, и святой Иосиф, опирающийся на посох. Слева – группа из четырех пастухов с ребенком, стоящим перед Христом на коленях. Над Богородицей парят ангелы-путти со свитком. Возле яслей, у нижнего края полотна, помещен ягненок со связанными копытцами. Присутствие ягненка оправдано сюжетно – это дар пастухов, но также его можно трактовать аллегорически, как символ искупительной жертвы, которую предстоит принести Христу. Еще несколько пастухов изображены на заднем плане, их можно увидеть через окно. Они вписаны в пейзаж, представляющий собой холмистую местность с низко ползущими над землей тучами. Однако сквозь тучи, как бы плотны и серы они ни были, пробиваются солнечные лучи – подобно тому, как Христос явился на землю, чтобы принести людям свет истинной веры.
«Поклонение пастухов» исполнено в манере, характерной для зрелого стиля Рени. Колорит картины ясный, цвета разбелены. Свет мягкий, рассеянный. Трактовка темы кажется несколько легковесной, что можно рассматривать как одно из следствий развития эстетических принципов Болонской академии.
Уроки братьев Карраччи и Гвидо Рени были усвоены живописцем из Феррары Джованни Франческо Барбьери, прозванным Гверчино, что значит «Косоглазый». В процессе творческой эволюции художник неоднократно менял стиль письма. В ранние годы Гверчино был близок к караваджизму, хотя едва ли в то время был знаком с полотнами Караваджо. Скорее всего, он усвоил манеру, близкую к стилю этого мастера, от живописцев Северной Италии, прежде всего родной Феррары и Венеции. В поздние годы, поселившись в Болонье, Гверчино окажется под влиянием творчества Гвидо Рени.
К раннему периоду творчества Гверчино относится картина «Святой Иероним, внимающий трубному гласу». Она была создана в годы проживания художника в Риме, куда он приехал по приглашению папы Григория XV. Герой картины – Иероним Стридонский, уже упомянутый нами выше. Гверчино запечатлел святого в присутствии ангела, возвещающего звуками трубы о грядущем Страшном суде.
Художник представил праведника могучим старцем, напоминающим скульптурное изваяние Микеланджело. Мы едва ли видим его лицо, скрытое воздетыми от ужаса руками, зато бросается в глаза прекрасно написанный торс
