Юрий Чемша

Жара

Августовская жара не унималась. Она уже навалилась на сентябрь, и казалось, дотянет до Нового года.

Мы со Светочкой вышли на балкон. Солнце тут же принялось за меня, обжаривая выступающие фрагменты организма до состояния румяной котлеты. А вот Светочку солнце не берёт. Наоборот, она под ним красиво загорает.

Сейчас у моей жены было важное балконное дело. Светочка сбросила в газон шкурку от свиной грудинки, размером с этикетку спичечного коробка. Мол, это собачкам.

Обычно я протестую против таких безадресных подаяний. Похоже на избавление от мусора. Тем более что я и сам пять минут назад положил глаз на эту шкурку. Мне доставляет удовольствие поджаривать её на сковородке, ощущая аромат и предвкушая… К сожалению, моя жена не разделяет мои ощущения, так как чад на всю кухню и копоть на потолке отвлекают её внимание. У чистюли Светочки другие представления об удовольствиях. Ей нравится отнимать вкусную шкурку у мужа и кормить ею посторонних. В стране явное перепроизводство продуктов.

Шкурка упала как раз перед носом бродячей собаки. Собака куда-то спешила, но дар небес её остановил и, конечно же, пленил. Псина приняла его с восторгом. Торопливо проглотив лакомство, она приподнялась на задние лапы и пристально стала всматриваться в облака, ожидая, видимо, ещё. Правой передней лапой она сделала какое-то неопределённое движение.

– Смотри, она перекрестилась! – радостно сказала Светочка.

– Слева направо, – уточнил я. – Нет, это не наша собака. Так крестятся католики.

– Обычная бродячая собака. Вон репяхи на хвосте.

– Ползла через границу и нахватала. Ты мало смотришь боевиков по ТВ, а всё про «давай поженимся». Это типичная шпионская собака. У неё в глазу, небось, веб-камера.

– А зачем?

– Ха! Мало ли зачем! Возьми, например, секретный план нашего запутанного двора! Видишь вон ту троицу на скамейке? Ты думаешь, почему они уже два часа сидят и спорят, не вставаючи?

– Ну выпивают.

– А вот и нет! Они не могут выбраться из нашего двора. Потому что плана нашего двора у них нет, засекречен. Войти во двор – входят, а выйти – нет. И так каждое воскресенье. Или вон тот турник возьми. Между прочим, стратегический объект: на нём Витёк – пограничник с шестого этажа – подтягивается и набирается сил заломить нарушителя.

– Знаю. По утрам. Пока ты дрыхнешь и сон про шпионов досматриваешь.

– А ты с балкона праздно наблюдаешь.

– И совсем не праздно, я пытаюсь повторять за ним его упражнения. Ну доступные слабой женщине. Кстати, Лена его тоже работает пограничницей. Ты знал?

– Пограничники не работают, а служат.

– Вот. А ты поработай. Заодно и послужи, прояви бдительность. Сходи к ним на шестой этаж и доложи про подозрительную собаку.

– Я? Про собаку?

– По пути вынесешь мусор.

Что ж, мусор – это моя функция. Я взял мусорное ведро и почему-то пошёл не к мусоропроводу, а задумчиво стал подниматься на шестой этаж. У двадцатой квартиры рука потянулась было к звонку, но тут я ощутил в ней ведро с мусором.

«Тьфу, чёрт», – я представил, как с ведром в руке, полным мусора, рассказываю Витьку про собаку с веб-камерой в глазу…

Живо скатившись на наш этаж, третий, я вошёл в квартиру.

– А мусор почему не выбросил? – удивилась Светочка.

– Забито всё, – сердито соврал я.

Жара…

Иван Шапошников

Шутка

Какой это был стройотряд, поди вспомни. Даже чего строили, не помню. Помнится – деревни. Иногда нас туда возили, но чаще туда и назад пешком. Наш обратный от нашего студенческого барака объект находился на другом конце, путь проходил около деревенского колодца, рядом с которым располагалась агитплощадка, несколько лавочек и доска для экрана – вот там и собиралась местная молодёжь. Поскольку эти проходы были частым явлением, то я успел заприметить среди молодёжи девушку лет 17–18, которая, несмотря на свои молодые годы, уже сформировалась в настоящую русскую красавицу и сильно отличалась от московских таранок, суповых наборов и заточек. И чтобы подчеркнуть своё к ней внимание, я решил разыграть шутку. Подговорил сзади идущих товарищей, чтобы они меня поймали, когда я буду падать в обморок при виде этой красавицы. А она как раз стояла сама у колодца. Всё прошло чётко и правдоподобно!

Но то, что это будет воспринято всерьёз, я не ожидал. Но уже этим же вечером Аня (так будем называть девушку) была на вечернем костре у студенческого барака! Она вела себя поначалу адекватно, но, как только мы с ней остались вдвоём, сначала ласково, а потом нагло, настойчиво начала требовать признания в любви. Но это был период времени, когда я вообще не задумывался о будущем. И тем более о жене, семье и детях!

Но это её не остановило… И она стала посещать студенческие костры с завидным постоянством. Но тема была несколько изменена ею: «Ладно там любовь-морковь. Возьми меня с собой в Москву, снимем квартиру и будем жить. Родители помогать будут и продуктами, и деньгами, ведь я у них единственный ребёнок». Но и от этого предложения отказался, а потом часто вспоминал о нём – в основном за неделю до стипендии. Ну вот осталась последняя неделя, и тема снова изменилась – Аня звала меня переночевать. Мол, родители уехали и она дома одна: «Приходи, проведём ночь вместе как бы на память». Но и этого предложения я отказался, ибо знал, что в самый неподходящий момент заявятся родители с иконой и благословят на совместную жизнь. И попробуй увильнуть – Боженька жутко накажет.

Ну вот и всё, закончился и этот стройотряд! Аня так и не пришла провожать (обиделась на что-то, наверное). И только через месяц я узнал от одногрупницы, что всё не так там просто было. Что, оказывается, власть в селе захватили 5 или 6 братьев – бывших зэков, которые за неделю до нашего приезда сильно избили председателя и бросили в пруд, чтобы там он утонул. Но тот выжил, но в милицию не заявил, ибо сильно боялся их. А меньший из этих братанов положил глаз на Аню. И поэтому она очень хотела уехать из села. С этого момента я чувствовал себя виноватым! Но недавно мне приснился сон. Аня стояла около того же колодца живая, здоровая, поправившаяся и далеко не