вечными, но гарантий того, что паломничества будут продолжаться вечно или что святость горы, реки или храма по-прежнему будет признаваться, нет. Места, куда когда-то стекались толпы людей, могут прийти в упадок, а подробности их истории могут быть непонятными или безвозвратно утерянными. Эта участь постигла Дельфы, некогда главный центр паломничества в Древней Греции.
В находящемся более чем в 2000 километров к северу от Дельф Старом музее в Берлине сохранилась одна из самых обширных в мире коллекций периода классической античности. Изначально в нее входили скульптуры, вывезенные из Варшавы в середине XVIII века королем Пруссии Фридрихом Вильгельмом II, но коллекция постоянно пополнялась. В конце концов было принято решение основать новый музей и предоставить населению доступ к тому, что раньше было королевской коллекцией. Ценные экспонаты разместили на недавно построенных витринах в нескольких залах, а скульптуры дополнили новыми приобретениями – от керамики и стеклянной посуды до новых статуй и всевозможных археологических находок.
Среди этих сокровищ хранится ничем не примечательное терракотово-черное блюдо с двумя ручками, на котором изображены две фигуры – женщина, сидящая на высоком трехногом табурете, держащая блюдо и лавровую ветвь, и стоящий перед ней мужчина[107]. Женщина – это Фемида, дочь Геи, отождествляемая с землей хранительница Дельфийского оракула, расположенного на склонах горы Парнас в Греции. Мужчина – Эгей, мифический царь Афин. Блюдо было изготовлено около 2500 лет назад, и оно является свидетельством традиции вопрошать оракула Аполлона в Дельфах – некогда главном месте паломничества в Древней Греции. Цари и воины искали здесь совета по важнейшим государственным делам и интересовались своими шансами на успех на поле боя. Однако примерно через 1000 лет влияние оракула ослабло, и город был разрушен.
Послания от бога Аполлона передавались его оракулом, Пифией, в его храме в Дельфах. Величайшие цари и беднейшие крестьяне искали ее совета для решения своих проблем
Зарождение
Истоки паломничества в Дельфы не столь однозначны, ведь установленные факты смешаны с мифическими сюжетами. В какой-то момент богиня Фемида уступила свою власть Аполлону, который, помимо прочего, был богом истины и ясновидения. Прорицания в Дельфах он передавал через свою верховную жрицу, Пифию. «Гомеровский гимн к Аполлону Пифийскому», написанный в период с конца VII до середины VI века до н. э., повествует о его поисках подходящего места для строительства храма в свою честь. Их кульминацией стал выбор места, которое тогда называлось Криса. Найдя это идеальное место на склонах горы Парнас, Аполлон принял облик дельфина и привлек моряков с Крита, чтобы они пришли и основали там новое поселение. Оно и стало Дельфами[108].
Другую версию истории описал лирический поэт Алкей (умер около 580 года до н. э.). В ней Аполлон изначально неохотно взялся за создание оракула, ведь это приказал сделать его отец Зевс, верховный бог. Немного поколебавшись, Аполлон выполнил приказ отца. Третий вариант описан в пьесе «Эвмениды» V века до н. э.: как раз его и напоминает сюжет на блюде из берлинского Старого музея. Здесь Гея, воплощение земли, передает оракула своим потомкам, титанидам Фемиде и Фебе, а уже затем он передается Аполлону. Помимо легенд, существуют и свидетельства, по которым можно предположить, что Дельфы могли привлекать паломников в поисках совета у оракула Аполлона еще в начале VIII века до н. э. Для древних греков Дельфы были важным, культурно значимым объектом, известным, как омфал (пуп Земли) – резной камень-глыба, символизирующий центр мироздания[109].
Паломники прибывали туда либо на лодке, либо одним из сухопутных маршрутов, связывавших Дельфы с Центральной Грецией и Коринфом. Большинство выбирали путешествие по морю, особенно спартанцы: они плыли через Коринфский залив и высаживались на его побережье, в городах Кирре и Итее, а затем поднимались на крутой холм к храмовому комплексу. Также паломники могли передвигаться транспортными маршрутами, которыми пользовались зрители Пифийских игр, проводившихся в Дельфах раз в четыре года начиная с 582 года до н. э. Игры были одними из четырех общегреческих игр и уступали по значимости лишь Олимпийским.
Время посещений оракула было ограничено, поскольку ограничивалось и время его консультаций. Дельфы могли закрываться на зиму, когда море было слишком бурным для паломников или когда считалось, что Аполлон отсутствует в городе[110]. Вне этих ограничений паломники могли увидеть Пифию только в определенные дни. Даты широко рекламировали, чтобы путники не совершали бесполезных поездок, но этих дней было не очень много: хоть оракул и готов был давать советы ежегодно, это происходило только в конкретные моменты истории Дельф. Паломникам приходилось искать альтернативные способы получения мудрости Аполлона, когда Пифия была недоступна. Например, они прибегали к толкованию предзнаменований по некоторым предметам и к гаданию на игральных костях.
Паломничества и запросы к оракулу включали выполнение определенных ритуалов. Сначала паломники омывались в Кастальском источнике, в 100 метрах от стен святилища. Затем они проходили по Священной дороге через окруженные стенами Дельфы, мимо многочисленных сокровищниц, свидетельствовавших о богатстве граждан, к главному храму Аполлона. В некоторых случаях от имени паломников жертвоприношение совершали проксены[111] в Дельфах. Обычно жертвенного козла окропляли водой и наблюдали за его реакцией: если он вздрагивал, то для пророчества был хороший день. Более скромное жертвоприношение предполагало сжигание пеланоса – небольшого пирога, который готовили специально для дельфийского ритуала. Его стоимость варьировалась в зависимости от статуса паломника. И даже такой вариант не был слишком дешевым: одному афинскому паломнику он мог обойтись в его двухдневную зарплату[112].
Когда паломники доходили до Пифии, они видели перед собой местную женщину, вероятно из семьи среднего или низшего сословия. Она сидела на треножнике. Благодаря Плутарху мы можем очень хорошо представить себе ее[113]:
А Пифия, которая теперь служит здесь богу, заняла это место прекрасно и по праву, как никто другой, и жизнь прожила добропорядочно; но выросла она в бедном крестьянском доме и сошла она в это прорицалище, не принесши с собой никакого искусства, никакого опыта, никаких способностей. Как Ксенофонт полагает, что невеста мужа должна ему представать, почти еще ничего в жизни не увидев и не услышав, так и эта дева, будучи почти во всем неопытной и несведущей, поистине душой своей сожительствует с богом[114].
У более образованного человека или представителя более статусной семьи могло возникнуть собственное мнение. Аполлону же нужен был чистый сосуд для передачи своих посланий.
Скорее всего, Пифия была постклимактерического возраста, поскольку тот же Плутарх писал, что избранные женщины обычно были старше 50 лет и должны были продолжать это служение до конца жизни[115]. Они должны были соблюдать целибат и могли быть вдовами, однако в одежду девственницы их одевали в честь первой жрицы, которую похитили и изнасиловали. Именно судьба
