Наверное, это могут Ангелы, летающие где-то высоко, на трансцендентном уровне, рядом с Богом. А мы летаем пониже, на уровне Орлов. С этого уровня мир людей тоже неплохо смотрится, он похож на огромный толстый ковёр с удивительным, живым рисунком.

Ты говорила про коврик, сплетённый социальным атомом. Тёплый мягкий коврик социального атома, место, где человек никогда не чувствует себя одиноким. Ниточки эмоциональных связей привязывают нас к любимым людям, ограничивают нашу свободу, но мы соглашаемся с этим, потому что плохо человеку быть одному.

Можно было бы греться на своём маленьком коврике, некоторые так и делают, особенно на пенсии, но это было бы скучно, да и невозможно.

Человеку, который как Даша, находится в активном поиске своего «Я» хочется большего. И он идёт искать в большой мир. Тот, на который я предлагаю тебе взглянуть Орлиным взглядом. Присмотрись и ты увидишь ковёр, который уже много веков плетёт человечество. Ковёр, в который человек вплетается как маленький узелок.

Даша: Подождите, подождите. Мало мне «коврика» моего социального атома с родителями, детьми, друзьями и коллегами, так вы меня ещё и в большой ковер вплетаете? Как-то это тревожно, чувствовать себя лишь маленьким узелком в рисунке огромного ковра… Я понимаю, что так и есть, да, я всегда единица в статистиках, переписи населения и прочее. Но в пространстве психологии разве это важно?

Важно, Даша. В большой ковёр вплетаю тебя не я. Все мы связаны с другими людьми. И это совсем не про статистику, а про эмоциональную и ментальную связь.

Наверное, чувствовать себя бриллиантом приятнее, чем узелком на ковре, но мне больше образ ковра нравится.

Осознавать себя маленьким узелком, возможно, грустно и страшно. Обидно как-то быть незаметным на фоне истории большого ковра, но если подумать, то не быть частью чего-то большого ещё страшнее. Тотальное одиночество – это же страшнее смерти.

Вокруг нас всегда есть люди, но если мы с ними никак не связаны, то человек не узелок, а песчинка, которую океан жизни носит между берегами. Обкатанной океаном песчинке нечем зацепиться ни за один берег, нигде у неё нет дома, никто её не замечает среди других песчинок, никому она не нужна.

То ли дело узелок в ковре, крепкие нити эмоциональных и ментальных связей лучшее лекарство от одиночества.

Конфетка как концентрат любви

Чувство одиночества возникает совсем не потому, что человек один и социального атома у него нет. Отшельник из леса вполне может не ощущать себя одиноким. Его социальный атом – Бог, верный пёс и огонь в печи. Ему достаточно.

Но житель большого города частенько испытывает болезненное страшное одиночество. Среди людей оно ощущается особенно сильно. Эти люди часто приходят ко мне. О причинах чувства одиночества среди людей написаны толстые психологические книги. У всех одиночество устроено по-разному. Приведу лишь один пример.

На группе одна женщина жаловалась, что постоянно чувствует одиночество после того, как её сын женился и уехал жить отдельно. С мужем она давно в разводе, а новые отношения не складываются. У неё много друзей, хорошая работа, где её уважают и признают профессионалом. Ещё она регулярно ходит на группы по изучению Библии, там у неё тоже много хороших знакомых. Но везде она чувствует себя какой-то лишней и очень одинокой.

Начинаем психодраму и выходим на детскую сцену. Она стоит у окна в детском саду и ждёт маму, но та не придёт. То есть придёт, но только через 2 дня. В советские времена дети иногда оставались в детском саду на ночь. Пятидневка – кошмар советских детей.

Каждый раз, отправляя дочку в садик, мама давала ей сумочку, в которой лежали конфетки – по одной на каждый день в садике. Но девочка их не ела, а приносила обратно. И так каждый раз. Иногда конфетки пропадали. Наверное, другие дети их съедали.

Из роли матери она рассказывает про тяжёлую работу, сбежавшего мужа и всё такое. Девочка тихо плачет. Мама спрашивает:

– А почему ты конфетки не ешь?

– Потому что, если я их съем, у меня ничего не останется.

– Но я даю их, потому что хочу чтобы ты каждый день в садике чувствовала мою любовь.

– Мне нужна вся ты, вся твоя любовь, а не эти конфетки. Я не хочу их есть. Не хочу по чуть-чуть, хочу всё сразу.

Вот такой диалог. Протагонистка слушает его из зеркала, то есть со стороны, и вдруг начинает рыдать.

– Так это я значит не хочу брать любовь частями, мне нужно всё, но это же невозможно, – она давно в психологии, а потому сразу понимает, в чём дело.

На группе всегда найдётся конфетка. Мама даёт нашей протагонистке конфетку и предлагает её всё-таки съесть и поместить мамину любовь внутрь себя. Оказывается, это непросто. Она долго думает, мы все её поддерживаем. Потихоньку, с опаской, она, наконец, съедает конфету и лицо её преображается. Сколько же счастья можно испытать от простой конфеты, когда она заряжена любовью.

– Я поняла, надо научиться принимать любовь, а не ждать от человека слишком много. В одной маленькой частице любви может поместиться вся любовь, только надо это замечать.

Хорошо работать с продвинутым пользователем, не до всех так быстро доходит главное. Я предложила ей посмотреть на группу. Когда человек весь в своих переживаниях, у него это получается не сразу.

Конечно, мы здесь, в группе, не можем дать нашей героине всю ту любовь, в которой она нуждается, но она часть нашей группы, и мы тоже кое-что можем. Я попросила наших участников поделиться с ней своим теплом.

– Что бы вы подарили нашей героине прямо сейчас? – спросила я.

Ей надарили кучу вымышленных, психодраматических подарков. Весенние цветы, милый котёнок, вечернее платье, путёвка на море, праздничный салют и много чего ещё. Было бы это всё настоящим – не унести. Ну и что, что подарки психодраматические, тепло за ними настоящее. Групповое теле делало своё дело, а она сидела и училась принимать и слышать ценность совместности, замечать нити, связывающие её с другими.

Через год мы с ней случайно встретились, и она рассказала, что жизнь у неё изменилась к лучшему. Она стала замечать, что и в других сообществах, в которые она входила, даже профессиональных, она не одна,