Только решив эти задачи, мы сможем распознать и оценить модели поведения убийцы, то есть его образ действий и почерк. И, наконец, в профиль убийцы будет внесена информация, которую удалось узнать: профессия, внешний вид, образование, криминальное прошлое, семейное положение, возраст, пол и раса, особенности личности, возможное место жительства, вероятные сценарии новых нападений и другие аспекты, которые могут помочь полиции сосредоточить расследование и более эффективно использовать свои ресурсы.

Неважно, покажется ли это читателю большой или малой долей того, чем можно помочь в расследовании, но это все, что можно сделать. И если оказать эту небольшую помощь правильно, это будет великий день.

Анализ доказательств как основа составления профиля

Глава 8

Дэниел Роллинг и Тед Банди

Известный судебный антрополог Уильямс Мейплз пишет, что «у нас нет секретов для наших костей. Этим молчаливым и послушным слугам нашего времени мы без стеснения рассказываем абсолютно все». Мейплз изучает человеческое тело, в частности, кости, и его работа включает в себя выяснение таких вещей, как дата смерти древних трупов, способ смерти и, конечно же, идентификация безымянного тела по контрасту между его физическими характеристиками и имеющейся информацией о конкретном предмете. С большим чувством юмора кости часто называют эквивалентом дневника, написанного по следам, оставленным событиями с течением времени:

В архивах наших скелетов хранятся интимные дневники нашей жизни: наша родословная, наши болезни, наши травмы и слабости, образцы нашей работы и физических упражнений, иногда даже наши самые тайные грехи и самые постыдные недостатки. Все, чем мы были, или почти все, записано на наших скелетах, и в конце концов они будут раскрыты, когда их развяжут и лишат плоти, чтобы прикрыть их. Искусство судебной антропологии заключается в том, чтобы уметь читать все это.

Однако есть и другие отметины и шрамы, которые не оставляют физических следов, но не менее реальны. В этой главе речь идет не только о физических костях, но и о тех, которые, выражаясь метафорически, составляют каркас психологических особенностей субъекта. Здесь мы увидим, как вклад судебно-медицинского эксперта-антрополога может помочь осудить серийного убийцу, а также решить его конечную судьбу.

Дэниел Роллинг – сложный убийца, как из-за того, что он делал, когда убивал, так и из-за того, что делал, когда его преследовали. На какое-то время он своими действиями навеял на Флориду ужасные воспоминания о Теде Банди.

В случае с Дэниелом Роллингом эту задачу взял на себя сам Уильям Мейплз. В случае с Тедом Банди эта обязанность была возложена на судебного одонтолога, и, по сути, это знаковое дело, потому что никогда прежде серийный убийца не был осужден – и уж точно не такого масштаба, как Банди, – благодаря детальному изучению его зубов и их связи с местом преступления.

Но, как уже упоминалось, я хочу разобраться и с другими травмами и ранами, к сожалению, гораздо сложнее поддающимися измерению и оценке, такими как побои, издевательства и унижения, которые оба убийцы пережили с разной интенсивностью и которые заставляют задуматься о том, в какой степени за серийным убийцей скрывается человек, с которым плохо обращались в детстве. Даже если мы не знаем, что в первую очередь является причиной отрыва убийцы от человеческого рода, важно обратиться к этому вопросу, потому что он может помочь уточнить представления о природе серийного убийцы и лучше понять его психологию.

Дэниел Роллинг, сложный человек

Раннее воскресное утро, 20 августа 1990 года. Гейнсвилл, штат Флорида, небольшой городок, полный студентов, спокойных людей, наслаждающихся прекрасной погодой и всеми удобствами процветающей экономики. Полицейский Рэй Барбер уже заканчивает свою смену, когда получает последнее задание: отправиться в какую-то квартиру и выяснить у консьержа, который выглядит очень расстроенным, что случилось. В назначенном месте мужчина объясняет Барберу, что родители девушки находятся в саду и волнуются, потому что их 17-летняя дочь Кристина не отвечает на звонки. Никто не видел ее с утра пятницы. Ее соседка по комнате, Соня Ларсон, тоже 17-летняя, не позвонила родителям, как обещала.

Родители ждут внизу, а Барбер и консьерж поднимаются на второй этаж, где живет Кристина. И действительно, никто не отвечает ни на звонок в дверь, ни на энергичный стук костяшками пальцев. Барбер разбивает одну из стеклянных панелей в двери. Его сразу же потрясает запах смерти. Мужчины выламывают дверь, и перед полицейским предстает зрелище, которое он никогда не забудет: молодая обнаженная девушка, вся в крови, лежит на кровати, подняв руки над головой, в гротескной позе. Другая девушка лежит на лестнице, ведущей на второй этаж. Обе они были зверски зарезаны, изуродованы и специально расположены так, чтобы произвести большое впечатление при обнаружении.

Криминалисты начинают работу, и вскоре становится известно о действиях убийцы. У одной из девушек не было сосков на груди. Страх начинает пронизывать город. Во Флориде еще свежи воспоминания о Банди, который специализировался на убийствах девушек из колледжей. И все же этот страх только начался, потому что спустя 24 часа пара полицейских стоит перед дверью другой квартиры, которую тоже занимает девушка, на этот раз в соседнем округе Алачуа. Ее зовут Криста Хойт, ей 18 лет, и снова никакого ответа. Ее машина стоит на парковке жилого дома. Они видят через застекленную входную дверь, что обнаженная девушка сидит на краю кровати. Сотрудники полиции пытаются связаться с ней, но безуспешно.

Они вызывают подкрепление, так как слышат шум и опасаются, что убийца может быть еще внутри. Через полчаса в дом входит полиция. Заглядывают в ванную, где из душа течет небольшая струйка воды; заглядывают в спальню и находят на полке глаза Кристы Хойт. Но эти глаза безжизненны, они вмонтированы в отрубленную голову, которая покоится на полке как экзотическая фигура. Рядом – обезглавленный труп девушки, сидящий на кровати, с двумя отрезанными сосками. Жестокий порез расколол ее почти надвое – от грудных костей до лобковой кости.

Полиция Гейнсвилла и Алачуа уверена, что все три преступления – дело рук одного и того же преступника. Во всех случаях на девушках отсутствует нижнее белье, а в качестве орудия преступления использовался нож с лезвием от 4 до 6 дюймов (10–15 сантиметров). Они также узнают,