92

Vladimir Nabokov. Outgoing Correspondence. Nabokov, Elena Ivanovna // The New York Public Library. The Henry W. and Albert A. Berg Collection. Vladimir Nabokov Papers. Manuscript Box.

93

Письма В. В. Набокова к В. Ф. Ходасевичу и Н. Н. Берберовой (1930–1939). Письмо Н. Берберовой к В. Набокову / Публ. и прим. А. Бабикова и М. Шрубы. Вступ. ст. Андрея Бабикова // Wiener Slavistisches Jahrbuch. Neue Folge. 2017. Bd. 5. S. 228.

94

См. об этом: Щеглов Ю. К. Романы Ильфа и Петрова: Спутник читателя / Изд. 3-е, испр. и доп. СПб., 2009. С. 262.

95

Колычев О. Котовский в Баварии // Новый мир. 1927. № 11. С. 187–188.

96

В советской поэзии второй половины 1920-х годов пятистопный анапест вошел в моду после поэмы Пастернака «Девятьсот пятый год» (1926), написанной этим размером. Один из молодых поэтов А. Кудрейко даже назвал его «пастернаковским ритмом», что вызвало неудовольствие Маяковского (см.: Тренин В., Харджиев Н. Маяковский о качестве стиха // Альманах с Маяковским. М., 1934. С. 262–263).

97

Короткую стрижку Горького отмечали многие мемуаристы. См., например, в воспоминаниях Юрия Германа о встрече с Горьким: «Он развеселился, мотнул стриженной ежиком головой, глаза его зажглись» (Герман Ю. Подполковник медицинской службы. Л., 1980. С. 615). Ю. Анненков отметил изменение облика Горького еще в предреволюционные месяцы: «Внешне Горький сильно изменился. Он не носил теперь ни черной косоворотки, ни смазных сапогов, одевался в пиджачный костюм. Длинные, спадавшие на лоб и на уши волосы были коротко подстрижены ежиком» (Анненков Ю. Дневник моих встреч: Цикл трагедий. New York, 1966. T. I. С. 31). Возможен также намек на Ежова и Сталина.

98

С Е. Н. Чириковым Набоков познакомился в Чехословакии, когда навещал мать. В письме В. Е. Слоним, будущей жене, от 18 августа 1924 года он рассказывал: «А в Мокропсах (такая есть деревушка) стоял на веранде Чириков, маленький, в русской рубахе. Совершенно бездарный старичок» (Набоков В. Письма к Вере / Вступ. ст. Б. Бойда; коммент. О. Ворониной и Б. Бойда; перевод ст. и комментариев А. Глебовской. М., 2017. С. 60).

99

Предположение Е. Д. Толстой, считающей, что прототипом героя рассказа послужил А. Н. Толстой, представляется безосновательным (см.: Толстая Е. Д. Два мэтра: Алексей Толстой в прозе Набокова // Толстая Е. Д. Игра в классики: Русская проза XIX–XX веков. М., 2017. С. 478–488). В отличие от «красного графа», вошедшего к концу 1920-х годов в сонм литературных генералов, хотя он и чурался пролетарских тем, Новодворцев, писатель пролетарский, не слишком высоко котируется у литературных начальников и тяжело переживает их отказ устроить ему чествование по случаю двадцати пяти лет литературной деятельности.

100

Адъективный псевдоним образован по модной в СССР 1920-х годов модели, восходящей к Максиму Горькому и Демьяну Бедному, ср.: Михаил Голодный, Александр Ясный, Артем Веселый, Андрей Скорбный, Борис Бездомный и т. п. Подробнее см. об этом: Шруба М. «Свой» и «чужой»: Об адъективных псевдонимах // «Свой» vs «другой» в культуре эмиграции: Сборник ст. / Ред. А. А. Данилевский, С. Н. Доценко. М., 2018. С. 163–168. М. Шруба цитирует фельетон Гулливера (в данном случае, скорее всего, Ходасевича) «Адъективизм», в котором говорилось: «В память и в честь Максима Горького и Демьяна Бедного, на лице словесности, один за другим, точно волдыри, повыскакивали адъективные псевдонимы, которых носители уподобились нищим, обнажающим, ради промысла, свои уродства и язвы: страницы советских журналов покрылись подписями Голодного, Бездомного, Безродного. Нашелся один такой, что, не пощадив матушки своей, назвался Приблудным. Окончание Гражданской войны и торжество агитационной словесности были ознаменованы появлением Артема Веселого» (Гулливер. Адъективизм // Возрождение. 1935. № 3837. 5 декабря).

101

См.: Душечкина Е. В. Русская елка: История, мифология, литература / Изд. 3-е. СПб., 2012. С. 171–182.

102

Е. Д. Толстая усмотрела в образе огней рождественской елки, отражающихся в глазах, отсылку к неуклюжей фразе из «Детства Никиты» А. Н. Толстого: «Она <девочка Лиля, которая нравится Никите. – А. Д.> дала ему руку и продолжала глядеть на свечи, в синих глазах ее, в каждом глазу, горело по елочке» (Толстой А. Н. Собрание сочинений: В 10 т. М., 1982. Т. 3. С. 240; Толстая Е. Д. Два мэтра: Алексей Толстой в прозе Набокова. С. 484). Однако еще до Толстого тот же образ и в том же елочном контексте использовал А. Аверченко в рассказе «Черная кость»: «Крохотный человек Ганька в розовой рубашке и серых штанах до пят стоял, окруженный толпой взрослых, и, сосредоточенно сопя, глядел на елку. И все цветные огни и картонажи отражались в его выпуклых серых глазах» (Аверченко А. Синее с золотом. Пг., 1917. С. 158). Очевидно, Набоков не цитировал ни Аверченко, ни Толстого, а обновлял изобразительный штамп – «огонь / пламя / искры / звезды отражаются в чьих-то глазах», – который вошел в обиход на рубеже веков и встречается у Куприна, Леонида Андреева, Арцыбашева, Вольнова и других. Ср. сходный прием в «Трех толстяках» Олеши, но в макаберном контексте, когда доктор Гаспар смотрит на трупы расстрелянных бунтовщиков: «На дороге лежали люди; доктор низко наклонялся над каждым и видел, как звезды отражаются в их широко раскрытых глазах» (Олеша Ю. Избранное. М., 1974. С. 101).

103

См.: Ronen O. Emulation, Anti-Parody, Intertextuality, and Annotation // The Joy of Recognition. Selected Essays of Omry Ronen / Ed. by B. P. Scherr and M. Wachtel. Ann Arbor, 2015. P. 263–273; Ронен О. Подражательность, антипародия, интертекстуальность и комментарий // Новое литературное обозрение. 2000. № 42. С. 255–261.

104

Dolinin A. Parody in Nabokov’s Despair // Hypertext «Отчаяние» / Сверхтекст Despair: Studien zu Vladimir Nabokovs Roman-Rätsel / Hrsg. von I. Smirnov. München, 2000. S. 15–42 (Die Welt der Slaven. Bd. 9); Долинин А. Истинная жизнь писателя Сирина: Работы о Набокове. СПб., 2004. С. 192–195, 209–210, 247–258; Долинин А. Истинная жизнь писателя Сирина: Работы о Набокове / Изд. 2-е. СПб., 2019. С. 255–259, 277–278, 350–368; Долинин А. Комментарий к роману Владимира Набокова «Дар». М., 2019. С. 41–51.

105

О Quercus’е как пародии на роман В. Вулф «Орландо» см.: Grishakova M. On Some Allusions in Vladimir Nabokov’s Works // The Nabokovian. 1999. № 2 (43). P. 18–29. Гришакова М. О некоторых аллюзиях у Владимира Набокова // Культура русской диаспоры: Владимир Набоков – 100. Материалы научной конференции (Таллинн – Тарту, 14–17 января 1999) / Ред. И. Белобровцева, А. Данилевский. Таллинн, 2000. С. 119–134; Meyer P., Trousdale R. Vladimir Nabokov and Virginia Woolf // Comparative Literature Studies. 2013. Vol. 50. № 3. P. 512–515. В комментариях к «Приглашению на казнь» (Набоков В. В. Романы. М., 1990. С. 539 и др. изд.) В. Шохина утверждает, что Quercus – это пародия на «Улисса», а его название (лат. дуб) намекает на Дублин.

106

Вариант чтения фамилии: Леончиков, что дает прозрачный намек на Леонида Леонова, в 1930-е годы считавшегося писателем первого ряда, гордостью советской литературы. В письме З. Шаховской