что это могло создавать основу для конфликта интересов в связи с тем, что одним из лозунгов начала борьбы казахов против России как раз и был вопрос налогообложения.
Кенесары наверняка отдавал себе отчёт в возможных рисках ситуации. Он как мог откладывал вопрос о введении налогов. На первом этапе его выступления источником доходов были набеги на аулы лояльных России султанов-правителей. Они были сравнительно лёгкой добычей для военного вождя целой группы племён. Можно вспомнить, как у старшего султана Акмолинского округа Конур-Кульджи Кудаймендина люди Кенесары угнали 12 тыс. лошадей. Тем более что имидж в казахском обществе султанов, которые всё больше превращались в чиновников на службе Российской империи, был не очень высок. Но это решение привело к тому, что большая часть султанов в итоге выступала против Кенесары.
Другим источником доходов мог быть контроль над торговлей России со Средней Азией. Вся торговля проходила через Казахскую степь и к 1830-м годам приобрела довольно значительные объёмы. Кроме того, речь шла также и о торговле России собственно с казахами, которая также имела важное значение для обеих сторон.
Так, в 1834 году российский экспорт в Казахскую степь составил 4 млн. 673 тыс. рублей ассигнациями при импорте в 4 млн. 617 тыс. рублей. В том же году в Среднюю Азию было отправлено товаров на 2 млн. 430 тыс. рублей, а получено на 3 млн. 59 тыс. рублей. Однако уже в 1838 году экспорт в Казахстан упал до 3 млн. 440 тыс. рублей, импорт сократился до 3 млн. 748 тыс. рублей. В среднеазиатские ханства экспорт до 2 млн. 36 тыс. рублей, а импорт вырос до 4 млн. 155 тыс. рублей. В 1840 году импорт из Средней Азии достиг 5 млн. 950 тыс. рублей[392]. Заметим, что как раз между этими годами происходило выступление Кенесары.
Получается, что торговля со Средней Азией во время восстания не только не прекращалась, но ещё и увеличивалась в отношении среднеазиатского импорта. Это очень показательно в связи с тем, что Кенесары поддержали казахские племена на обширном пространстве Среднего жуза. К тому же, выступления против России происходили и в восточных районах Младшего жуза, где длительное время действовал Жоламан Тленчиев. Что касается торговли России с казахами, то, безусловно, она не могла не пострадать в связи с откочёвкой целого ряда родов из районов близких к российской границе и расположенных вокруг административных центров округов. Но сокращение не носило кардинального характера, торговля всё же продолжается.
То есть теоретически торговля должна была пострадать с учётом того, что фактически все основные торговые пути из России в Среднюю Азию проходили через территории, которые либо были под контролем поддержавших Кенесары племён, либо находились в пределах досягаемости его отрядов. Однако этого не произошло. Поэтому вряд ли можно согласиться с мнением Ермухана Бекмаханова, что «систематически нападая на торговые караваны, шедшие из Троицка или из Петропавловска через Акмолинск в Ташкент и Хиву, Кенесары преследовал определённую политическую цель. Полагая, что среднеазиатская торговля приносит царской России больше выгоды, он стремился ее нейтрализовать. Кенесары наивно полагал, что если это ему удастся, власти сами снимут построенные ими приказы»[393]. Как мы видим, торговля, хотя и несколько сократилась собственно в Казахской степи, на среднеазиатском направлении она даже выросла. Скорее можно прийти к выводу, что для Кенесары теоретически было бы выгоднее не прерывать полностью торговлю России со Средней Азией, а использовать доходы от транзита грузов караванами через контролируемые им районы степи для финансирования своих потребностей, включая содержание лояльных ему людей, из которых он стремился создать постоянное войско.
К тому же, к 1830-м годам именно казахи обеспечивали безопасность караванной торговли через степь, что приносило им определённые доходы. Выше приводились сведения о том, что оплата за сопровождение караванов могла составлять до 10% от стоимости грузов. Кроме того, в целом для казахского общества торговля с Россией, несомненно, сохраняла своё огромное значение. Россия оставалась важнейшим рынком сбыта для скотоводческой продукции казахских хозяйств и одновременно источником необходимых товаров — пшеницы, металлических изделий, тканей и многого другого.
Между прочим, это был важный фактор, который необходимо учитывать при рассмотрении отношений казахов и России в это время. Для тех казахских племён, которые поддержали Кенесары и откочевали от российских укреплённых пунктов, вопрос торговли с Россией всё равно сохранял свою актуальность. Очевидно, что они не могли найти соответствующую альтернативу на рынках Средней Азии. К тому же откочёвка на юг привела бы к конфликту интересов с Кокандским и Хивинским ханствами. При том всем было известно, что эти ханства в контролируемых ими южных казахских землях собирали налоги по мусульманскому законодательству.
Несомненно, что для казахов доступ к рынкам Средней Азии был связан с политическими вопросами отношений со среднеазиатскими ханствами. Здесь были возможны только две альтернативы — или признать их власть со всеми вытекающими отсюда последствиями в плане налогообложения, или вести с ними борьбу за политическое доминирование в районе Сыр-Дарьи.
По сути, к 1838 году вопрос стоял следующим образом. Смогут ли казахские племена объединиться вокруг Кенесары ради реализации самостоятельной политической программы. Потому что до этого момента у каждого племени и у каждого чингизида была своя собственная повестка дня, связанная с решением локальных вопросов. Это справедливо для Исатая Тайманова из рода берш и Жоламана Тленчиева из рода табын. Можно ещё вспомнить султана Каипгали, который ориентировался на Хиву.
Другой вопрос был в том, мог ли Кенесары в принципе сформулировать политическую программу для казахских племён, которая бы их устроила? Появление такой программы означало бы восстановление ханства с относительно сильной центральной властью, способного, с одной стороны, противостоять России, а с другой — также и среднеазиатским ханствам. Можно предположить, что Кенесары рассматривал именно такую идею. Но здесь возникало сразу несколько вопросов.
В первую очередь важно, что такое ханство не могло быть создано в степной зоне в Центральном Казахстане, куда откочевали поддержавшие Кенесары казахские племена. Они хотели таким образом избежать ударов со стороны российских войск и одновременно оказать давление на российские власти. Однако такая перекочёвка означала частичную потерю скота и очевидные сложности с пастбищами. В этом смысле откочёвка с привычных территорий могла носить только временный характер.
Расположение в Центральном Казахстане имело смысл только в том случае, если планировалась масштабная война силами всех племенных ополчений или против России, или против среднеазиатских ханств с целью добиться кардинального изменения ситуации. Для Кенесары это было вполне естественное решение, чем сильнее его военные возможности, тем больше его политический вес, в
