служить ему. Для автора эта война, несомненно, имела большое личное значение, нежели для Рашид ад-дина. Для последнего это был лишь эпизод борьбы за гегемонию в Степи.
«В конце концов Чингисхан опять одержал победу и враги были разбиты. И всё!»[225]. В то же время для нового государства разгром племён, и особенно тайджиутов, имел огромное значение. Значительно выросло число людей, подчинённых лично Тэмуджину. Вожди тайджиутов были физически уничтожены, а их люди перешли на службу к Тэмуджину. В результате чего в структуре возглавляемого Тэмуджином ханства произошло увеличение численности и значения его личного улуса.
В битве при Койтене самостоятельные улусы родственников Тэмуджина Алтана, Хучара и Даритай-отчигина всё ещё продолжают играть большую роль в его ханстве. В частности, в «Сокровенном сказании» говорится, что именно отряды, возглавляемые этими людьми, и были отправлены в разведку от Чингисхана перед началом битвы. Любопытно, что от кереитов в ту же разведку были отправлены сын главы кереитов Ван-хана Нилха-Сангун и его брат Джагамбу. Одновременно со стороны коалиции племён в разведку были посланы «хан Найманов Буирух, сын вождя меркитов и вожди ойратов и тайджиутов»[226]. То есть разведка в данном случае понятие, скорее всего, весьма условное.
Тот факт, что Алтай, Хучар и Даритай-отчигин упоминаются в одном деле с наиболее влиятельными людьми среди противостоящих друг другу кереитов, найманов, меркитов, ойратов и тайджиутов, говорит о той роли, которую они играли в структуре ханства Тэмуджина. Их сила была не только в том, что они в своё время выбирали Тэмуджина на ханство как своего военного вождя. Каждый из них возглавлял собственное структурное подразделение, самостоятельный улус и командовал отрядом улусного ополчения, сплочённость которого зависела от родоплеменной солидарности. Их улусы, очевидно, продолжали обладать серьёзной внутренней автономией и обладали внушительной военной силой. И эта автономия поддерживалась балансом сил внутри ханства. А после битвы при Койтене этот баланс был нарушен.
Собственный улус Тэмуджина получил огромное преимущество над остальными улусами, входившими в состав его ханства. Сначала он усилился за счёт пленных чжуркинцев, затем его состав пополнился пленными тайджиутами и людьми из других племён. Естественно, что в результате влияние старых улусов и их владетелей в системе ханства заметно снизилось. Более того, изменилась сама прежняя система внутриполитических отношений, когда выбранный хан зависел от воли выбравших его вождей отдельных улусов. Теперь Тэмуджин стал более самостоятелен, опираясь на лояльных лично ему людей. Соответственно, наверняка изменилось и его отношение к Алтану, Хучару и Даритай-отчигину. Он, скорее всего, стал рассматривать их как своих подчинённых, а не как равных партнёров. Со своей стороны, Алтай, Хучар и Даритай-отчигин имели все основания полагать, что усиление Тэмуджина несёт угрозу их автономному статусу в составе его ханства. В организационном плане по мере роста личного улуса Тэмуджина его ханство становилось сильнее, однако в то же время создавались условия для конфликта интересов Тэмуджина и вождей отдельных улусов.
Само по себе ханство Тэмуджина имело в этот период времени достаточно аморфную структуру организации. В его состав входили личный улус Тэмуджина, улусы его родственников, а также отдельные племена, находившиеся в разной степени зависимости от ханства. Среди последних были уруды и мангуты, перешедшие на сторону Тэмуджина после битвы с Джамухой при Далан-Балджиутах. Кроме того, в зависимом положении от ханства оказывались разбитые Тэмуджином племена. Однако данная структура организации была крайне неустойчива. Основные её структурные подразделения сохраняли внутреннюю автономию, и их лояльность целиком зависела от политической конъюнктуры.
Вообще проблема обеспечения лояльности отдельных племён или племенных подразделений была в то время чрезвычайно важна для стабильности политической власти. В то же время у военных вождей, каковым по сути и был Тэмуджин, не было реальных инструментов обеспечения такой лояльности. Ни ханство кереитов, ни собственное ханство Тэмуджина не отличались внутренней устойчивостью. При первом удобном случае и покорённые племена и ближайшие родственники со своими улусами могли выйти из-под власти хана. Так было, к примеру, с меркитами. «Когда Он-хан (Ван-хан. — Прим. авт.) отделился от Чингисхана, тотчас брат Токтая, который был государем меркитов, Куду и сын Токтая Чилаун, — о которых было сказано выше, что Он-хан уже подчинил их себе, — оба вследствие отсутствия Он-хана опять восстали и соединились со своим войском и владением»[227]. Не всё благополучно было и у самих кереитов.
Так, примерно в это же время брат Ван-хана Джагамбу вместе с четырьмя старшими эмирами покинул ханство кереитов и перешёл на сторону найманов[228]. Надо отметить, что такая нестабильность была более опасна для Тэмуджина, чем для того же хана кереитов. В отличие от него, Тэмуджин возглавлял достаточно разношёрстное политическое объединение. За ним не стояло авторитетного племени, чьим легитимным главой он бы являлся и на чью безусловную лояльность он мог бы опереться. Тэмуджин по-прежнему оставался военным вождём группы племён и улусов, один из которых принадлежал ему лично и был составлен из выходцев из различных племён.
Очевидно, что по мере своего усиления Тэмуджин стал предпринимать меры для укрепления своего контроля над ханством. Так, во время похода на татар он отдал приказ: «Чтобы никто не смел заниматься захватом добычи, а чтобы забрали добычу только после того, как будет покончено с войною и враг будет уничтожен, только тогда все бы полностью мирно разделили между собою. Все согласились на этом. Алтай, сын Кутула-хана, Хучар, сын Нэкун-тайши и Даритай-отчигин, дядя Тэмуджина, не сдержав своего слова, занялись захватом добычи до окончания ратного дела. Тэмуджин этого не одобрил, послал к ним Кубилая и Джебе и отобрал у них добычу. Вследствие этого они обиделись на него, и изменив ему, тайно склонились на сторону Он-хана»[229]. В этом отрывке самое интересное в том, что перед военным походом решение принимается путём достижения договорённостей о поведении на поле боя. И вожди структурных подразделений ханства дают слово хану, что будут вести себя так, а не иначе, и после того, как они нарушают слово, хан посылает своих людей, чтобы наказать их. Самым показательным в этом моменте является тот факт, что Тэмуджин усилил свою власть настолько, что оказался способен отобрать военную добычу сразу у трёх самостоятельных улусов, располагающих немалыми военными силами. Паритет сил внутри ханства оказался нарушен, и теперь Тэмуджин просто требует от своих родственников повиновения.
Сразу после наказания Алтана, Хучара и Даритай-отчигина происходит следующее знаменательное событие. В «Сокровенном сказании» повествуется о военном совете, собранном для решения судьбы «пленённого татарского народа». На совете решили: «Искони был татарский народ палачом наших дедов-отцов, отомстим же
