было очевидно, что возможности и влияние Нуралы уступали тем возможностям, которые были у его отца Абулхаира, но российским властям, безусловно, был необходим в степи контрагент, который хотя бы формально, но мог бы обеспечивать российские интересы.
Данные интересы в первую очередь были связаны если не с полным прекращением, то хотя бы с сокращением числа взаимных набегов вдоль границы со степью с участием башкир, казахов, калмыков, яицких казаков. Пограничная линия между Младшим жузом и Российской империей в середине XVIII века была настоящим фронтиром, где всё время происходило много мелких столкновений и нападений со всех сторон. Кроме того, Россия была заинтересована в защите торговых караванов в Среднюю Азию и расширении торговли в пограничных городах. В ситуации, когда у России не было возможности напрямую контролировать процессы в Казахской степи, необходимо было договариваться. В результате ей были необходимы партнёры для ведения дипломатических переговоров, таковым партнёром и стал хан Нуралы.
Однако положение Нуралы было весьма сложным. В частности, продолжавшийся конфликт с Батыром на юге Младшего жуза создавал сложности для караванной торговли между Хивой и Россией. Этот конфликт сокращал доходы и самого хана и лояльных ему племён от транзита товаров через их кочевья. Фактически личные доходы хана от Российской империи ограничивались только выплатами ему ежегодного содержания и подарков. К тому же Нуралы не имел возможности контролировать казахские племена ни в вопросах их налогообложения, ни в деталях проводимой ими политики, в том числе и на границе с Россией.
Очевидно, что Нуралы не мог в полной мере проводить политику своего отца. С одной стороны, оказывать прямое давление на российскую администрацию, а с другой — решительно действовать во внутренней казахской политике. Хотя именно его решительность и привела Абулхаира к гибели от рук султана Барака. В результате Нуралы оказался между племенами Младшего жуза и Россией. При этом каждая из сторон время от времени выдвигала хану претензии для решения важных для них вопросов.
Для казахских племён одной из актуальнейших была проблема с доступом к пастбищам на правом берегу Яика. По мнению Михаила Вяткина, «во времена Абулхаира зимние стоянки подвластных ему аулов располагались в районе Сыр-Дарьи. Политические отношения с ханством Батыра и Хивой всё больше затрудняли пользование прежними кстау для аулов, подвластных Нуралы»[242]. Однако всё же такое развитие событий маловероятно. Выше по тексту высказывалось мнение, что потребность в пастбищах у казахов возникла в связи с возникновением спроса в приграничных русских крепостях на скотоводческую продукцию. Естественно, что в связи с этим логично было размещать скот в непосредственной близости от рынков сбыта.
Напомним, что ещё раньше высказывалось другое предположение, что именно доступ к российским рынкам был частью мотивации Абулхаира к перекочёвке к границам России в 1730 году. В целом маловероятно, что племена, в основном алимулы, которые были лояльны Батыру, из политических причин закрыли бы зимние кочёвки по Сыр-Дарье для племён, лояльных Нуралы, главным образом байулы. К примеру, тот же Вяткин в своей книге «Батыр Срым» применительно к ситуации в Младшем жузе в 1760-х годах пишет, что «южные кочевья не оставались пустыми, поэтому массовую перекочёвку совершить было невозможно. Несмотря на это, часть общин всё же перекочевала в пограничные с Хивой районы»[243]. То есть всё-таки это оказалось возможным. Ещё раз стоит отметить, что власть казахских ханов, будь-то Нуралы или Батыр, не была похожа на власть в государствах тех же джунгар или калмыков.
Вопрос пастбищ — это был вопрос племён, и далеко не всегда вражда между ханами автоматически означала вражду между племенами. Достаточно вспомнить историю с убийством Абулхаира. Несмотря на все усилия семьи убитого хана, их проблемы с Бараком не превратились в конфликт между племенами Младшего и Среднего жуза. В частности, между близкими к Бараку найманами из Среднего жуза и лояльными семье Абулхаира племенами байулы из Младшего жуза. А без ополчений племён любые действия потомков Абулхаира были исключительно их собственной инициативой.
Между тем, по Яику проходила линия крепостей, изначально целью которой было отделить друг от друга казахов и калмыков, снизить уровень противостояния между ними. Соответственно, вопрос о том, пропускать или нет казахов через Яик, полностью зависел от позиции России. Со своей стороны российские власти выступали против этого и периодически запрещали на самом высоком уровне перекочёвки казахов Младшего жуза за Яик. В частности, в 1756 году по инициативе губернатора Неплюева был принят указ о запрете казахам кочевать за Яиком[244]. В 1757 году императрица Елизавета Петровна направила Нуралы по этому поводу грамоту[245]. В 1763 году император Пётр III издал именной указ, который не разрешал казахам перегонять скот на внутреннюю по отношению к Российской империи сторону Яика[246]. Очевидно, что для России было очень важно удержать границу по Яику и не пропустить казахов на другую сторону реки.
В первую очередь потому, что перемещение казахов на западную сторону реки неизбежно вело к конфликту с калмыками. В то время как калмыки были крайне необходимы России на случай ведения степной войны в Причерноморье и Северном Кавказе. Кроме того, казахи, несмотря на принятие подданства, в этот исторический момент воспринимались в России как внешняя, и что немаловажно, неподконтрольная российским властям сила. Поэтому передвижение казахов на территории, которые Россия считала внутренней частью империи, означало бы уступить им.
И это при том, что казахи в целом были довольно внушительной силой, которую Россия пока ещё не контролировала. Логика здесь заключалась в том, что если пропустить казахов за Яик, то тогда нужно было бы принимать меры по защите Волги, даже если бы отношения с казахами оставались достаточно ровными. Но с учётом сначала джунгарского фактора, а потом и опасений относительно планов империи Цин, в Петербурге явно стремились сохранить границу со степью по Яику. По крайней мере, на тот случай, что казахи перейдут на сторону Китая. В середине XVIII века линия российских крепостей по Яику, а также Оренбургская, Ново-Ишимская, Иртышская и все остальные линии воспринимались в России, как внешняя граница империи, которую необходимо защищать. Поэтому Россия так упорно выступала против допуска казахов на правую сторону Яика.
Очевидно, что Нуралы было сложно решить все встававшие перед ним проблемы. Он не мог добиться разрешения от российских властей пропускать казахов с их скотом на зимние пастбища за Яик. Его конфликт с ханом Батыром и хивинским ханом Каипом препятствовал весьма выгодной в этот момент торговле России с Хивой и способствовал снижению доходов казахских племён от транзитной торговли.
