А. Олеарий рассказывал о церкви в Кремле, возле которой есть маленькая звонница с четырьмя язычными колоколами, в которые звонит один звонарь. Олеарий отмечал, что в Москве на колокольнях висело обычно до пяти-шести колоколов весом до 200 кг. Он описывает и способ звона в большой соборный колокол Московского Кремля, а также звон в Годуновский колокол. П. Алеппский, побывавший в Москве в 1654 г., восхищался величиной русских колоколов. Один из них, весом около 130, тонн был слышен за семь верст. Б. Таннер, рассказывая о путешествии польского посольства, отмечает разнообразие колоколов в Москве, их различные размеры и способы звонов, слаженность и гармоничность звучания.

Помимо колоколов, в средневековой Руси в обиходе были широко распространены так называемые била, которые по своему происхождению древнее колоколов. В константинопольской Софии колоколов не было – только била. Било – это металлическая (иногда деревянная или каменная) доска или полоса, в которую били молотком. При преподобном Зосиме в Соловецком монастыре (1435–1478 гг.) ударами в каменное било призывали монахов на церковную службу. В Троице-Сергиевой лавре било использовалось наряду с колоколом даже в середине XVII в. Било подвешивалось около храма на столбе. «Великое» било служило заменой колокола, и в него ударяли молотком или палкой. «Малое» било было ручным и часто представляло собой доску с вырезом для руки. Било держали левой рукой за вырез, а правой рукой ударяли в него «клепалом» (колотушкой).

Необходимость колоколов обусловило возникновение колоколен или звонниц. С древнейших времен на Руси колокольни ставились всегда к востоку от храма – за алтарем или в прямой видимости от алтаря. Это было напрямую связано с необходимостью начинать звонить в колокол в определенные моменты богослужения и вовремя этот звон прекращать. В условиях древней и средневековой Руси, когда не было современных способов связи, позволяющих сигнализировать на колокольню о начале и конце звона, возле алтаря или часто в алтарном окне вешался небольшой колокол, ударом в который на колокольню подавали сигнал о начале или прекращении звона. Кроме того, алтарь находился в пределах прямой видимости от колокольни. Именно поэтому и сегодня колокольня Ивана Великого находится за алтарями кремлевских соборов, в Троице-Сергиевой лавре Духовская церковь (древнейшая звонница монастыря и вообще древнейшая из дошедших до нас звонниц) находится за алтарем Троицкого собора, звонница Новгородского кремля находится за алтарем Софийского собора и т. д. Систему подобного рода сигнализации при звоне в Московском Кремле подробно описал в XVII в. уже упоминавшийся архидиакон П. Алеппский.

Самой знаменитой звонницей России (и единственной, сохравнившей до настоящего времени оригинальный подбор колоколов) стала звонница кремля (архиерейского дома) в Ростове Великом. Ее создал ростовский митрополит Иона Сысоевич во второй половине XVII в. Отливку колоколов произвели мастера Филипп Андреев и Флор Терентьев. Вес главного колокола («Сысоя») составлял 2000 пудов, его язык весит около 100 пудов. Вести звон на нем должны были два человека. Всего на звоннице было 13 колоколов (во второй половине XIX в. добавили еще 2 колокола). Послушать звон этих колоколов в Ростов приезжали Ф. Шаляпин, С. Рахманинов, К. Станиславский и другие. Кроме того, звонницы сохранились в Борисоглебском монастыре под Ростовом Великим, в Спасо-Евфимиевом монастыре в Суздале, в селе Большие Вяземы под Москвой.

На Руси и в России было принято относиться к колоколам по-особенному, почти как к живым существам. Даже названия частей колокола совпадали с названиями человеческого тела или одежды. Так, верхняя часть колокола называлась «голова» или «корона», отверстия в ней – «уши», далее шли «шейка», «плечи», «пояс», «юбка» или «рубаха» (основной объем колокола). Новорожденного ребенка крестили в храме, а только что отлитый колокол получал благословение. Существовал специальный «Чин благословления кампана», где полагалось колокол «сверху и извнутрь» окроплять святой водой с чтением молитв. Колокол воспринимался с момента благословения как духовное музыкальное орудие, которое способно своим звоном противостоять злым силам, укрощать стихии призывать благодать Бога, ограждать человека от пагубных для него сил.

Колоколам, как людям, давались собственные имена, как, например, упомянутый выше «Сысой» и т. д. Как живых, их наказывали – ссылали, секли, отбивали уши, вырывали языки. После присоединения Пскова к Москве главный колокол города был снят, на площади при стечении народа ему отбили уши и вырвали язык, после чего колокол был отправлен в Москву. Первым известным ссыльным колоколом стал колокол, возвестивший в Угличе о смерти царевича Димитрия в 1591 г. За это его сбросили с колокольни, вырвали язык, отрубили ухо, принародно на площади дали 12 плетей и отправили в ссылку в Тобольск, где он пробыл 300 лет и только после этого вернулся в Углич (сейчас он находися в «Храме на крови» в Угличе). В 1681 г. набатный колокол, который находился в Московском Кремле, сослали в Николо-Корельский монастырь за то, что он якобы разбудил своим звоном царя Федора Алексеевича.

С колоколом и колокольным звоном в народной среде было связано множество суеверий и поверий. Услышать в обычный день колокольный звон (особенно если непонятно откуда) считалось вестью о скорой кончине. Считалось, что колокольный звон отгоняет нечистую силу, а падение и гибель колокола воспринимались как знамение масштабной скорой беды. Нельзя было говорить плохие слова о колоколах, чтобы не случилась беда, а новое дело, чтобы оно имело благополучный исход, надо было начинать под звон колоколов.

Стены

(Московский Кремль, Красная площадь и их символика)

ПРЕЖДЕ ЧЕМ НАЧАТЬ РАССМАТРИВАТЬ историю и символику одного из самых удивительных средневековых архитектурных ансамблей, необходимо отметить, что под Кремлем подразумевается не только крепостная стена с башнями, но и весь комплекс построек внутри стен. Разумеется, в рамках данной книги невозможно уделить внимание всем особенностям архитектуры, строительного процесса и особенно символики Московского Кремля, и поэтому ниже будет сказано лишь о самых основных чертах, без которых нельзя представить себе историю его создания и оценить то значение, которое придавалось Кремлю современниками строительства и их потомками.

После страшного пожара 1365 г., когда «погоре весь город Москва и посад и Кремль…», а огонь был так силен, что целые горящие бревна перекидывало через десять дворов, князь Дмитрий Иванович Донской «погадав с братом своим с князем с Володимером Андреевичем и с всеми бояры