За образец нового Успенского собора по желанию митрополита был взят Успенский собор во Владимире, куда для обмеров были отправлены мастера-каменщики. В апреле 1472 г. в Москве начались строительные работы – подготовка фундамента нового храма и одновременно разборка приделов и алтарной части старого храма. 30 апреля после торжественного богослужения митрополит Филипп своими руками положил строительные камни на месте будущего алтаря, будущих стен и углов. Мастера приступили к возведению самого здания. Когда стены достигли человеческого роста, продолжили разборку старой церкви. Сняли каменный пол, обнажили гробницы захороненных в Успении русских митрополитов и перенесли гробы с усопшими на другие места. Когда сделали пол в новом храме, а он стал выше прежнего на рост человека, гробы перенесли обратно. Гроб митрополита Петра оказался на своем старом месте. Но если в прежнем Успенском соборе оно находилось за алтарем близ жертвенника, то теперь оказалось перед дверями жертвенника, настолько новый храм был обширнее прежнего. Когда осенью 1472 г. Иван III женился на греческой принцессе Софии Палеолог, то венчание было совершено во временном деревянном Успенском соборе, быстро воздвигнутом внутри строящегося здания.

В 1474 г. все стены храма были построены, в простенках северной стены на большую высоту соорудили лестницу, по которой можно было бы подниматься на хоры, и начали делать своды. Неожиданно 20 мая 1474 г. вечером, после окончания строительных работ, западная стена, не выдержав тяжести строящегося свода, до половины рухнула вниз. Вместе с ней упали северная стена до алтаря, все западные и северные своды и столпы, все построенные церковные помещения. Разбился также верх выстроенной к свадьбе Ивана III деревянной церкви. Уцелели только половина западной стены и двери в ней, алтарь, а также вся южная стена с ее столпами и даже сводами. В некоторых летописях падение почти построенного Успенского собора объясняется «трусом», то есть землетрясением, какое случилось в Москве вечером 20 мая 1474 г. Однако исследователи считают, что это объяснение было создано специально, в оправдание инженерных просчетов при строительстве храма. Великий князь распорядился послать за новыми строителями в Италию и Псков.

26 марта 1475 г. в Москву вернулось посольство, отправленное летом предшествовавшего года в Италию для приглашения в Москву строительного мастера. Возглавлявший посольство Семен Толбузин привез знаменитого архитектора Аристотеля Фиораванти, выдающегося и разностороннего мастера. Он был не только зодчим, но также специалистом по отливке пушек, колоколов и чеканке монет. Жалованье Аристотеля Фиораванти составило огромную сумму – 10 рублей в месяц, что, очевидно, явилось не последним фактором, повлиявшим на его согласие работать в Москве. Через три недели после прибытия в Москву Фиораванти приступил к работе. Сначала он разрушил остатки рухнувшего собора, затем съездил во Владимир и также ознакомился там с Успенским собором. В июле 1475 г. он приступил к устройству фундаментов для московской церкви. Вскоре из кирпичей, изготовленных на устроенных Фиораванти заводах, начали возводить стены. Несущие столпы собора делались круглыми, на западный манер, в то время как ранее они были только квадратными. В связях использовалось исключительно железо, а не дубовые брусья, как было раньше. Через четыре года храм был готов, и церковь, получившаяся «чюдна велми величеством и высотою, светлостию и звонкостью и пространством», 12 августа 1479 г., за три дня до праздника Успения Богородицы, была освящена.

В 1480 г. на Ивана III двинулся хан Большой Орды Ахмат. Хотя его попытки перейти в июле реку Оку, а в октябре реку Угру русские войска отразили, стало ясно, что нужно позаботиться об обороноспособности столицы. Кроме того, старые, полуразрушенные стены Кремля не соответствовали политическому и духовному статусу Москвы – столицы единого государства и центра всемирного православия.

Летом 1485 г. в Москву прибыл итальянский строитель Антон Фрязин (итальянец), сразу приступивший к работе, через два года – еще один мастер – Марк (Марко Руффо), специализировавшийся на возведении дворцов, но умевший строить и оборонительные сооружения. Зимой 1489/90 г. в Москву приехал Пьетро Антонио Солари, выходец из знаменитой миланской семьи архитекторов и скульпторов Солари, который и стал руководителем всех строительных работ в Кремле. Есть предположение, что автором плана перестройки Московского Кремля мог быть Аристотель Фиораванти.

Зодчие Пьетро Антонио Солари и Марк Фрязин (стоят внизу). Фрагмент миниатюры Лицевого летописного свода (1568—1576 гг.)

Строительство нового Московского Кремля началось со стороны реки Москвы, поскольку именно с этой стороны всегда приходили татары. 19 июля 1485 г. Антон Фрязин заложил стрельницу, как тогда называли башни, на реке Москве с тайником (подземным выходом к реке) и воротами. В 1487 г. Марко Руффо построил угловую Беклемишевскую башню, в 1488 г. Антон Фрязин – угловую Свиблову (ныне угловую Арсенальную) башню, где были также сделаны тайник и колодец, существующий до сих пор. Тем самым было завершено возведение южного участка крепости. В 1490 г. Пьетро Антонио Солари закончил две стрельницы – у Боровицких и Константино-Еленинских (Тимофеевских) ворот – и соорудил стену между Свибловой и Боровицкой башнями. В марте следующего года Солари вместе с Марком заложил две башни – у Фроловских и у Никольских ворот. В 1491 г. Пьетро Антонио Солари построил стену, подходившую к реке Неглимне. В 1492 г. сделали фундамент стены от Фроловской башни до Никольской, а на другой стороне Кремля построили над реке Неглимной совершенно новую стрельницу с тайником, позднее названную Троицкой башней.

Смерть Солари в 1493 г. и случившийся в том же году большой пожар в Кремле приостановили работы по строительству крепости, и они были возобновлены весной 1495 г. – была воздвигнута стена вдоль реке Неглимны. Окончательно строительство кремлевских укреплений было закончено уже при Василии III, в начале XVI в. Теперь территория Московского Кремля составила 27 с половиной гектаров, стены протянулись на 2 км 235 м и поднимались на высоту от 6 до 19 м (в зависимости от рельефа местности). Толщина новых стен была велика – в нижней части 6 с половиной метров и в верхней части – 3 с половиной метра. По верхнему краю стены итальянские мастера поставили двурогие зубцы – мерлоны двухметровой высоты, которые были своеобразными укреплениями – за ними можно было укрыться защитнику города во время вражеского обстрела. Эти зубцы стали своеобразной «визитной карточкой» Московского Кремля, и нам невозможно представить без них кремлевские стены. По мнению Д.С. Лихачева, они символизировали двуглавого орла.

Но даже после того, как строительство было окончено, восточная сторона Кремля продолжала оставаться наиболее уязвимой. Здесь к городским стенам почти вплотную подступал посад, и именно отсюда обычно