свою очередь, автоматически усиливало военные возможности образованного ими Тюркского каганата в связи с привлечением на его сторону всё новых и новых племён. Это давало возможность оказывать ещё более решительное давление на китайские царства и в результате увеличивать число поступающих от них товаров.
Так, например, в 572 году тюркский «Тобо-хан заключил мир с империей Ци (восточная империя Вэй. — Прим. авт.), не порывая с империей Чжоу (западная империя Вэй. — Прим. авт.). Когда же последняя осмелилась отказаться от взноса дани, одной военной демонстрации тюркютов оказалось достаточно для восстановления исходного положения»[115]. Очевидно, что это не могло не привести к резкому увеличению доходов политического руководства Тюркского каганата. Ещё раз отметим, что для утверждения власти в Степи очень важно было контролировать процесс получения товаров из Китая. То, что во главе данного процесса в период борьбы с жуанжуанями оказался Бумын, его потомки и его племя, по большому счёту и обеспечило им в дальнейшем установление политической гегемонии. То есть монополия на получение товаров из Китая в виде дани или подарков автоматически усиливало власть над другими степными племенами, которые, в свою очередь, усиливали его военные возможности за счёт собственных племенных ополчений.
Необходимо отметить, что во второй половине VI века сложилась чрезвычайно выгодная для нового государства ситуация. С одной стороны, у него не было необходимости вести тяжёлые изнурительные войны с единым сильным Китаем, как это происходило в эпоху противостояния Хунну и империи Хань. С другой — оно не завоёвывало китайские территории. Это потребовало бы от каганата усилий по организации управления ими, как это происходило в более ранние времена. Например, когда Северным Китаем управляли сяньбийские племена, в частности тоба.
Оба этих обстоятельства, несомненно, оказали большое влияние на дальнейшее развитие ситуации. Тюркам не нужно было концентрироваться исключительно на делах в Китае, что было характерно сначала для Хунну, а впоследствии для сяньбийцев тоба. Тюрки же, напротив, практически сразу же после победы над жуанжуанями переключили своё внимание на запад и начали интенсивную экспансию в этом направлении.
В определённой степени можно предположить, что именно обстоятельства их отношений с Китаем и создали все условия для экспансии Тюркского каганата в западном направлении. Во многом это было связано с указанной выше, по-своему уникальной ситуацией. Соседствующее с Китаем кочевое государство, без прямого контроля его территории, имело возможность изымать большую часть производимого на территории двух враждующих китайских царств самого Ценного китайского продукта — шёлка. В данный период шёлк являлся наиболее привлекательным предметом всей торговли между Востоком и Западом. В результате в руках у тюрков оказались огромные запасы поступавшего из Китая шёлка. В то же время главные рынки сбыта данной продукции находились на западе, где её основным покупателем была Византийская империя. Выход к её границам был осуществлён тюрками в самые сжатые сроки.
Уже в 552 году младший брат Бумына Истеми-каган начал своё движение на запад, в 558 году тюрки достигли Волги, в 560 году подписали договор с Ираном против эфталитов в Средней Азии[116]. В 565 году Истеми завоевал Чач (Ташкент) и в битве у Карши разбил эфталитов. «Тюркюты требовали, чтобы Иран выплачивал им ту дань, которую раньше давал эфталитам, и открыл дорогу через свою территорию для согдийских торговцев шёлком, которые теперь стали подданными тюркютского кагана. Так как Хосрой категорически отверг эти домогательства, тюркютское войско двинулось к иранским границам, но, встретив мощные укрепления, воздвигнутые персами в Джурджане, не решилось атаковать их. В 571 году между тюркютами и Ираном был заключен мир. Границею между ними стала река Аму-Дарья»[117]. Не добившись открытия торгового пути через Иран для накопленных ими к этому времени огромных запасов китайского шёлка, тюрки направились к границам основного покупателя шёлка — Византии — северным путём.
Примерно в 571 году всё тот же Истеми появился на Северном Кавказе, здесь ему подчинились племена болгар, беленджер и хазар, «которые изъявили ему покорность и сообщили, что цари Персии обычно платили им деньги с условием, чтобы они не нападали на их землю»[118]. В 576 году его сын Турксанф осуществил вторжение в Крым[119]. Необходимо отметить, что подобная экспансия, осуществлённая в столь сжатые сроки и с такими впечатляющими результатами, вряд ли была бы возможной, если бы не произошедший ранее чрезвычайно активный процесс масштабной миграции тюркоязычных племён из Монголии на запад. Напомним, что в V — начале VI века племена, родственные населению вновь образованного Тюркского каганата, стремились выйти из-под власти жуанжуаней. Тем самым они хотели избежать необходимости вести обременительные и неэффективные войны с Китаем во времена могущественной империи Тоба-Вэй.
При этом существовало ещё определённое количество тюркоязычных и тюркизированных племён, появившихся в западных степях в более ранние времена сразу после гуннского нашествия на Европу. Очевидно, что для всех тюркоязычных племён имело значение появление в Монголии нового, родственного им государства, которое осуществляло доминирование над Китаем. К тому же они не могли не обратить внимания на имевшиеся в его распоряжении огромные ресурсы из числа китайских товаров.
Возможно, именно поэтому распространение власти Тюркского каганата на обширные пространства степной Евразии было сравнительно недолгим и не потребовало слишком больших усилий. Да и у такой политики была весьма практическая цель — обеспечить рынки сбыта китайских товаров, полученных тюрками в виде дани. Заметим, что в приведённой выше цитате указывалось, что хазары и болгары подчинились тюркскому представителю добровольно. Родственные связи, несомненно, сыграли здесь свою роль, но также большое значение имел шёлк, которым обладали тюркские каганы, и связанные с этим возможности. Соответственно, от Истеми-кагана и его тюрков не требовалось больших военных усилий для установления гегемонии над обширными степными пространствами Евразии, равно как и переселений больших масс народа из Монголии. Все необходимые им военные ресурсы уже находились на своих местах, в частности на том же Северном Кавказе. От тюркских каганов требовались организационные усилия и те материальные возможности, которые предоставлял им Китай.
Однако такая благоприятная для тюрков политическая ситуация продолжалась недолго. В 581 году в империи Бэй-Чжоу (западная империя Вэй. — Прим. авт.) произошёл переворот, который возглавил полководец Ян Цзянь, провозгласивший новую империю Суй. Несомненно, что данный переворот во многом стал реакцией на обременительную зависимость Бэй-Чжоу от Тюркского каганата. Характерно, что империя Суй первым делом прекратила практику выплаты дани тюркам. При этом она сумела выдержать немедленно последовавший вслед за этим военный натиск с их стороны. В свою очередь, целый ряд неудач в войне против Суй привёл к началу распрей
