Из чего состоит «плоть» демона, авторы таких историй не обсуждали. Их цель была другой – показать действие сатаны, испытания праведника, победу над искушением. Но для них было очевидно, что у бесов есть некое тело, которое может контактировать с людьми.

А учитывая, что бесы стремятся навредить, а человек – защититься, такие контакты обычно сводились к физической борьбе.

Бесовская кавалерия: демоны атакуют

В «Повести о видении Антония Галичанина» (1520-е) монах Антоний подвергся нападению целой толпы демонов, вооруженных топорами, мечами и пилами. Они долго мучили инока, а один из них острой бритвой срезал с его руки кусок мяса с кожей[162]. Это не уникальное происшествие. В средневековых текстах мы найдем рассказы о том, как бесы истязали и убивали людей. И даже если речь шла о видении, после пробуждения визионера его раны оказывались реальными.

В прошлой главе я уже упоминал несколько историй о том, как демон убивал человека. Но дело не ограничивалось единичными расправами. «Повесть временных лет» среди прочих событий 1092 г. описывала массовое убийство людей бесами. Летописец нарисовал странную и страшную картину. Как-то раз в полночь в Полоцке люди услышали шум и увидели нечистых духов: «Яко человеци рыщуть беси по улици». Демоны начали убивать сперва горожан, а потом и окрестных жителей. Если кто-то выходил из дома, его незримо ранили, «…и с того умираху, и не смеяху излазити ис хором». Затем в Полоцк явились конные бесы и начали истреблять горожан уже не ночью, а днем: «По сем же начаша во дне являтися на конех, и не бе их видети самех, но кони их видити копыта и тако уязьвляху люди полотскыя и его область». Это событие, как нашествие, пожар и другие катаклизмы, автор объяснял Божьей казнью[163]. Возможно, речь шла об эпидемии, которую объяснили бесовским действием. Но в любом случае демонов воспринимали здесь как убийц, причем убийц массовых.

Рассказы о человеке, который погиб от рук беса, часто вплетены в истории о святых-экзорцистах и более глобально – о том, как христианская сила изгоняет дьявола. Языческие боги – демоны, которым служат целые племена и народы – иногда наделены огромной силой и могут вредить не только своим непосредственным слугам – язычникам, но и христианам. В «Казанской истории» (середина 1560-х) есть яркий эпизод, посвященный демону, жившему на «бесовском градище» недалеко от татарской столицы, где раньше располагалось капище волжских булгар. Обосновавшийся там дух предсказывал будущее, исцелял людей от болезней и одновременно убивал и топил в реке всех, кто не бросал ему никакой жертвы. Предсказания и лечение можно объяснить дьявольскими уловками. Интереснее другое, чему удивляется сам автор: оказывается, бес убивал не только язычников, но даже христиан, не приносивших ему даров: «…чюдо же, и от кристьян неких погубляше, тем никто же смеяше проехати его, не повергши мало что от рухла /от имущества/ своего»[164].

Похожую историю мы найдем в Житии Герасима Болдинского (конец XVI в.): демоны, обитавшие в озере, помогали с уловом колдунам, а людей, которые призывали на помощь Бога, топили и поражали болезнями. Только вмешательство святого изгнало из озера нечисть, убивавшую христиан[165].

Искушая палестинского отшельника Мартиниана Кесарийского († 422), сатана утопил целый корабль. (Любопытно, что Мартиниан почитается как мученик, хотя в его время не было гонений: «Самоизволне мучение претерпе с диаволом боряся».) Когда святой жил на острове, сатана «воздвигнул смущение» на море, разбил проходившее мимо судно и оставил в живых одну девушку, надеясь, что она соблазнит аскета. Мартиниан победил искушение. Но несчастные, которые плыли на корабле и погибли в море, упоминаются мимоходом[166]. Автору нужно сфокусироваться на подвиге святого, а не рассуждать о дьявольских способностях. Такие истории невольно убеждали, что нечистые духи способны убить множество людей.

От некоторых физических нападений дьявола святых уберегал только Бог. К примеру, в Житии Симеона Столпника (V в.) демон ударил в высокое жилище аскета «яко великим каменем, и преклони весь столп. Но божественая благодать в образе голубине явися, и съхрани и, и столп оправи»[167].

На атаки бесов святые часто отвечали контратакой и подвергали экзекуции самих духов. Историки В.О. Ключевский и А.Н. Робинсон писали, что сюжет о физической расправе человека над бесом «курьезен» для русской книжности[168]. Но это большая ошибка. Мнимый «курьез» на самом деле встречался во многих текстах. Сражения с бесами – один из самых ярких мотивов средневековой демонологии.

Святой избивает духов

На болгарской иконе 1729 г. Димитрий Солунский попирает ногами не дьявола, а огромного скорпиона[169]. Это редкий, но понятный образ, который отсылает к известным словам Христа: «Се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам» (Лк. 10:19).

Фразу о возможности человека «наступать на силу вражию» можно понимать метафорически. Праведники способны повелевать бесами. Но во многих житиях описано реальное, физическое попрание и избиение демонов ангелами или людьми. Святой может истязать падших духов и в своей земной жизни, и после смерти, являясь на защиту людям.

Во всем разнообразии таких историй можно выделить три модели.

Избиение демона в чужом теле. Это ситуация экзорцизма, когда одержимого бьют, попирают и унижают, демонстрируя власть над духом, который завладел его телом. Как правило, насилие символическое – оно ограничено тем, что жертву нужно спасти, а не покалечить или убить. Но если тело принадлежит не человеку, а животному, то земную оболочку беса вполне можно испортить. Симеон Столпник избил змею, в которую вошел демон, а потом спустил с нее шкуру и показал братии[170].

Федор Стратилат побеждает дракона (первое клеймо иконы). Мохнатый змей высунул длинный язык, а конь попирает его копытом. В некоторых сценах змееборчества дракон обвивает ноги коня хвостом, тщетно пытаясь одолеть святого всадника.

Федор Стратилат с житием, конец XV в.

Новгородский музей-заповедник, Инв. № 11159.

Сражение в видении. Чаще всего борьба с демонами происходит в пограничном состоянии, которое отличается и от сна, и от бодрствования. В русских текстах его обозначали по-разному: человек видит духов в «тонком сне», в «видении», в «исступлении» или «духовными очами». Авторы могли уточнять это либо