Колоннада и арочные покрытия перистиля вели к императорским покоям и служили продолжением главной улицы в южной части дворца. Богато был декорирован перекрытый полуциркульным сводом храм Юпитера, ориентированный входом на восток и представляющий собой простиль на высоком цоколе с подземной криптой. Для строительства этого памятника светского зодчества применялись белый камень, кирпич, гипс, проконесский цветной мрамор. Грубые поверхности покрывались мозаиками, штукатуркой, мраморными плитками. Использовались приемы, распространившиеся позднее в архитектуре византийской: кладка стен, сочетавшая камень и кирпич, а при возведении купольных конструкций веерообразная укладка кирпича. Строители стремились придать великолепие зданиям дворца. Однако мастерство декора[319] в годы Позднего Рима угасало, грубой становилась резьба консолей и архивольтов арок. Повсеместным было тогда и застывание форм, проявившееся во всех материалах, в частности в деревянной резьбе, украшавшей боспорские саркофаги. Упрощенная трактовка мотивов, несколько варваризированное осмысление образов свойственны памятникам и близкой Риму Далмации, и отдаленного Пантикапея.
Выбор Галерием резиденцией города Салоники — в то время крупного морского порта, привел к интенсивному строительству. В восточных областях Римской империи тяготели к круглым планам и купольным перекрытиям, особенное развитие получившим в византийскую эпоху. Купол большой залы ротонды в Салониках имел диаметр 24,15 м. Триумфальная арка с изображением тетрархов — Диоклетиана, Максимилиана, Галерия и Констанция, воздвигнутая в честь победы над персами, сильно отличалась от римских. В основе ее — четкий четырехфасадный план, близкий плану римской арки Януса, но центральное пространство перекрыто купольным сводом, а не крестовым, как в монументе на Бычьем форуме.
В IV в. Рим терял свое значение. В 330 г. Константин переехал в Византии и город, хотя долго еще даже в официальных документах именовался по-старому, стал называться Константинополем. Новую столицу, населенную в основном греками, римлянами и выходцами из восточных провинций, называли вторым Римом. Константинополь не мог соперничать с Римом своей архитектурой, но немало замечательных памятников было создано и там: капитолий, Форум, огромный ипподром, акведуки, водосборные цистерны, триумфальные колонны, церкви святой Ирины и святой Софии. Центр политической жизни сосредоточивался в описанном позднее Константином Багрянородным великолепном императорском дворце. Последователи Константина продолжали украшать столицу. Валент в 368 г. провел акведук, и сейчас проходящий по городу к древним термам. При Феодосии появилось много скульптурных монументов, в частности конных статуй.
Пластические новшества получили развитие в исторических рельефах триумфальных арок и декоративных, на алтарях и саркофагах. Принцип подробного рассказа сохранялся в рельефах арки Константина. Сюжетное повествование на узкой, около метра высотой, полоске фриза, окружавшего монумент, начинается на торцовой, обращенной к Палатину западной его части отправлением из Милана войск против Максенция, затем переходит на южную, восточную и северную стороны. Человеческие фигуры в этих рельефах потеряли свое пластическое совершенство. Рядом с образами на соседних круглых медальонах времени Адриана они кажутся предельно упрощенными, распластанными на поверхности, измельченными. Те же черты свойственны и декоративным рельефам на торцовых сторонах арки.
Мавзолей Константины. IV в. Рим.
Арка Константина — не только памятник, запечатлевший острые социальные противоречия Поздней империи, вылившиеся во вражду Константина и Максенция. Художественная система, нашедшая выражение в ее формах, предстала во всей своей противоречивости и двойственности. С одной стороны, сохранялись старые принципы, с другой — не скрывались ущербные идеалы, породившие опустошенные и иссохшие пластические образы. Монумент, воздвигавшийся в центре Рима, не мог не привлечь к себе внимания самых высоких художественных кругов, не говоря уже об императоре и его дворе. Плоскостные и сухие рельефы, слившиеся с архитектурной массой монумента, усилили ощущение его могучей конструкции до такой степени, что вызвали не только резкие возражения сторонников старых классицистических методов, но и испугали своей откровенной суровостью приверженцев нового стиля. Яростная и непримиримая борьба двух художественных течений, раздиравшая искусство агонизировавшего Позднего Рима, нашла свое воплощение в формах и декоре этого поистине замечательного произведения. По-видимому, было заключено соглашение, по которому арка Константина, сохранившая конструкцию и довольно большое количество рельефов нового стиля, украшалась еще статуями и рельефами времен Траяна, Адриана, Антонина, выступив как своеобразный хранитель традиций II в., воспринимавшихся в годы Константина уже как история.
Новые пластические принципы дают о себе знать и в рельефах арки Галерия в Салониках, помещенных на плоскостях пилястров несколькими ярусами, разделенными широкими поясами с орнаментами в виде розетт, пальметт и листьев[320]. Фризообразностью и сюжетами, связанными с победой над варварами, переходами сцен с одной стороны пилястра на другую, со сглаживанием углов, композиции напоминают рельефы триумфальных колонн.
В рельефах пилястров большой арки заметно тяготение скульптора к сочным светотеневым эффектам; при боковом освещении фигуры вырисовываются на фоне глубоких темных провалов, и сцены обретают драматичность и напряженность. Более плоскостны пластические формы в полусферических медальонах, утопленных в толщу арки, с портретами императора и его семьи. Эти медальоны поддерживают маленькие фигурки, для устойчивости упирающиеся ногой в украшенную рельефными орнаментами дугу архивольта. Тектоническое и декоративное понимание материала здесь искусно дополняют друг друга и свидетельствуют о мастерстве скульптора.
Уплощение форм, утрата чувства перспективных сокращений и: пластического совершенства фигур проявились и в памятниках Константинополя, особенно в рельефах постамента египетского гранитного обелиска высотой 19,59 м, привезенного из Гелиополиса Феодосием для украшения ипподрома[321]. В композиции юго-восточной стороны, где император стоит в ложе с короной в руке в обществе двух наследников, пожилого с выразительным лицом мужчины за его спиной и охранниками с копьями, почти не ощущается глубинности. Скульптор уже привык к плоскостности, и хотя ему пришлось размещать людей в два ряда, он, очевидно, даже не стремился создать впечатление пространственности. Искусству того времени свойственны схематизм и однообразный повтор фигур. В строгой, очевидно, подчиненной официальному этикету сцене с присутствием божественного императора передано охватывающее персонажей настроение торжественности, благочестивой сдержанности, почти скованности. Византия продолжит и разовьет далее это темой подобострастия.
Примечательно, что сказавшаяся здесь тенденция позднеримской пластики к застылости форм, схематизму не всегда приводила к полному эмоциональному оскудению художественной сущности произведений. Иногда подобная статичность даже способствовала выражению и утверждению величественности образов. Стилевые и сюжетные качества композиций дополняли друг друга, действовали как бы в унисон. Несомненно, однако, что такая возвышенно-неземная характеристика, почти божественность персонажей могла быть лучше, чем в
